Как-то вот, понимаете, перестал я читать "Красноярский комсомолец". Сначала - уголовную хронику, после того, как у одной хорошей знакомой ребенок выпал с пятого этажа и убился, а некто Рудик описал это как забавное происшествие. Дальше - больше: ведьмовщиной не интересуюсь, сексуально не озабочен и так далее, и вот глянешь "Картечь" на первой да рекламу на четвертой - и в макулатуру. (Ну, объективности ради, скажу спасибо за списки репрессированных, но ведь в таком соседстве они иной раз бывают, что оторопь берет!). В последнее время читал только Пашу Виноградова по старой дружбе, да и тот в погоне за количеством строчек потерял качество.
Я не хотел бы читать нотации и указывать, как на самом деле нужно делать газеты. Я хотел бы просто объяснить, почему я газету теперь не читаю, хотя раньше считал за честь в ней печататься. Я возьму для примера всего одного журналиста (а мог бы взять любого другого), всего одну статью (мог бы любую другую), и более того, всего одну фразу из нее. Хотя в этой фразе речь идет фактически обо мне, но движет мою не обида (есть категория людей, на которых обижаться не принято). Просто я, как никто иной, знаю, как все было на самом деле, а все остальные знают знают так, как это было описано в "Комсомольце".
Итак, Андрей Агафонов. "Тихая техника чиха", репортаж с третьей региональной выставки компьютерных технологий.
Простим автору технические неточности: ну называет саундбластер супербластером, ну не увидел преимуществ самонаборного шестистрочного датера перед резиновым штампом, а увидел только хром с никелем и цену. Бывает. Дело не в фактах даже, а в их подаче. В интонации. В добросовестности. В уровне. Он ведь не понял главного: что эти выставки - праздник для программистов, их неформальный клуб, что это - высший клуб профессионалов.
Был на выставке другой сюжет: ввалилась в один из дней компания юных и прыщавых. Шапки и пуховики не сняли, расхватали проспекты выставки, хотя для них там ничего интересного не было (но на халяву и уксус сладкий!). Увидели книжку "Как выжить в советской тюрьме" и долго ржали. Великолепные профессиональные программы их не привлекли, зато на чихающую голову глазели с комментариями. Печатные слова в их речи встречались крайне редко. Я представляю, как они потом делились впечатлениями где-нибудь на батарее в подъезде: примерно так же, как Андрей Агафонов. Это об интонации и уровне.
А вот о добросовестности, Обещанная фраза: "Оргкомитет торговал Чейзом". Три слова - три лжи.
ОРГКОМИТЕТ. Оргкомитет на выставке не торговал ничем. Не оргкомитетское это дело.
ЧЕЙЗ. Как-то вот Агафонов заметил Чейза, но не заметил стихов Галича, "Как выжить в советской тюрьме" Абрамкина, не заметил "Репрессии в Томской области", которые лежали рядом. Это была благотворительная продажа "Мемориала", дело на всяких людных мероприятиях обыкновенное, и об этом извещал немаленький плакат. Его Агафонов не увидел.
ТОРГОВАЛ. "Ё-моё! - Сказал один из посетителей .- Неужто такие цены еще бывают?". Да-да, книга Чейза стоила 5 рублей ( прописью: пять рублей ), как и во времена исторического материализма. И стихи Галича - тоже пять рублей. Если это торговля, то мы с главным редактором - балерины. Вот этих-то, действительно символических цен, репортер не заметил, зато заметил "символическую" цену на "Руководстве по уходу за компьютером". (Кстати, не могу удержаться: Чейза так и не купили ни одной книжки, хоть и за пять рублей. А "Настольную книгу пользователя IBM РC" разобрали со свистом за 999 рублей и цену не переворачивая. Мне, как автору этой книги, это было чрезвычайно приятно ).
Итак: в подаче Андрея Агафонова выставка - сборище барыг, которые торгуют чем попало, понавыставляли каких-то чихающих голов ( кстати, весьма серьезное достижение компьтерной анимации ), и вообще это - праздник смерти ( Андрей, наверное, страшно гордится этой глупой фразой ). А я подумал: а если бы я не организовал эту выставку, а если бы на ней не был, а если бы судил о ней по публикациям "Комсомольца"... А ведь я его еще временами читаю и сужу по его публикациям о чьих-то там делах!
И понимаете ли, что самое паршивое: материал-то ведь не тенденциозный в том смысле, что автор и не думал о том, чтобы эту выставку обгадить. Самое паршивое в том, что он, когда писал этот репортаж, НЕ ДУМАЛ ВООБЩЕ. И что еще паршивее, что он такой в газете не единственный, и материал такого сорта - не единственный. И более того этот тон и этот уровень преобладают. И, сочиняя это письмо, я не хочу ни извинений, ни печатных опровержений, ни оргвыводов в отношении Агафонова. Я свои оргвыводы сделал в октябре, когда не стал на"Комсомольца" подписываться. А приятель мой удивляется: а че, дескать, недорогая ведь газета! Так вот в этом-то и дело, сказал я, что газета дешевая.
Засим - прощайте. Бывший автор и читатель "Комсомольца"
Алексей Бабий.
Опубликовано:Красноярский комсомолец,
25 февраля 1993 г.
© Алексей Бабий 1992