Азиатский бизнес

Давненько я не ездил в плацкартных вагонах. А тут довелось сутки ехать в поезде "Ташкент-Иркутск". Как я туда попал, рассказывать долго, поэтому сразу перейдем к результатам и наблюдением.

Первое, что меня потрясло: не только мое место было занято, в вагоне не было ни одного свободного места. Даже сидячего. В принципе мне доводилось ездить в поезде стоя, лет двадцать назад, выбираясь из родного поселка после октябрьских праздников, когда общий вагон был набит, как автобус в часы пик. Но то было при коммунизме, а сейчас-то кругом сами знаете что! Тем не менее одна пассажирка стояла около титана, придерживая спиной дочь, спящую на узком подоконничке,

Ну вот. Одно купе было доверху забито мешками с луком (но билеты в это купе, конечно, продавались), все третьи полки были заняты опять-таки мешками с луком и коробками с помидорами и персиками. Хозяева всех этих богатств ехали без билетов, и было их больше, чем легальных пассажиров.

К вечеру как-то все незаметно утряслось. Или, как сказал бы Жванецкий, к вечеру, но утряслось. Или: утряслось, но к вечеру.

Все, кому положено, получили лежачие места.

Правда, терпеливые узбеки всю ночь сидели у нас в ногах.

Правда, у соседки слева была аллергия на лук (а я впервые порадовался, что не чувствую запахов).

Правда, сервис был чересчур навязчивым: например, в три часа ночи вдруг появился продавец, громко предлагавший холодное пиво. Вот я проснулся, попил этого пива, которое оказалось-таки теплым, и отдался раздумьям.

Понятно, что люди делают свой бизнес. Поездом быстрее и дешевле, чем контейнерами: сунул там проводнику...

Понятно, что бизнес этот не мелкий, а очень мелкий.

Понятно, что все это не от хорошей жизни.

Непонятно одно: а мы-то тут при чем.

Проводник знает, что в то купе, где он везет лук, проданы билеты. Ну ничего, как-нибудь образуется, перетерпится.

Он, конечно, знает, что толпы безбилетников, пусть даже смирных, сводят комфорт пассажиров до нуля. Ну ничего, перетерпят.

Он, конечно, мог бы прибраться в туалете, где вода стоит по колено, но ему не до этого. Бизнес, панимаэшь!

В этот момент я стал понимать западных людей, с недоумением и страхом наблюдающих наш российский бизнес. Конечно, мы на ступеньку выше, чем эти луковые челноки. Мы сидим в офисах и иногда даже с кондиционерами. Но наш бизнес - все еще азиатский бизнес. Люди, клиенты - где-то там, на самом заднем плане.

В курортном городе Белокурихе, откуда, я, собственно, и выбирался этим самым поездом, санатории, вырвавшись из-под опеки профсоюзов на просторы рынка, первым делом подняли оклады своим сотрудникам на невообразимую высоту. Местная монополистическая водокачка в ответ загнула такие цены на воду, что установила абсолютный рекорд по России. Потребовалось вмешательство чуть ли не правительства, чтобы поставить их на место. В результате всех этих пертубаций цены на путевки поднялись выше сочинских, и курорт стал напоминать пейзаж после нейтронной бомбы: здания на месте, а людей нет. Доходы упали, зарплату стало нечем выдавать, виноватым во всем оказался почему-то президент России и Белокуриха дружно проголосовала за коммунистов. Это тоже по нашему. Это тоже бизнес по азиатски.

Когда в сияющих чистотой офисах компьютерных фирм вежливые мальчики впаривают клиенту разогнанные "Пентиумы", несовместимые саунд-карты и нерусифицированные принтеры, это тоже азиатский бизнес. И когда клиенты по бедности своей покупают не то, что нужно, а то, что можно, это тоже азиатский бизнес. Когда в учебных центрах люди сидят по двое за компьютером (да, да, есть еще такие учебные центры!), это тоже азиатский бизнес.

Да, азиаты мы...

Мы слезем с веток, когда поймём, что главное лицо в бизнесе - наш клиент, и наша задача - не в том, чтобы слупить с него побольше денег, дав ему как можно меньше. И, в общем-то, мы понемногу слезаем с веток. Может быть, в обозримом будущем мы встанем на две ноги.