Эффект артиллериста

Абстракция – мысленное отвлечение от ряда
свойств предметов и отношений между ними.
(Словарь иностранных слов)

Вот именно. Просто отвлечение. И что в этом может быть плохого? Действительно, абстракция – основной инструмент науки. Вместо того, чтобы изучать сложный многоплановый объект со всеми его неисчислимыми связями и свойствами, отбрасывают все лишнее и оставляют то, что необходимо, и строят на этой базе модель. А там уж – как повезет. Может оказаться, что с водой выплеснули и ребенка, и самое важное свойство при абстрагировании утеряли. Карл Маркс взял да и абстрагировался в своем учении от всех свойств людей, кроме их материальных потребностей. Что из этого получилось, вы знаете.

То есть, получается, собственно говоря, такая картина: чем более плоская и ущербная модель чего-либо существует в сознании человека, тем от большего количества свойств этого «чего-либо» он абстрагировался. Ну, или наоборот: чем меньше у человека возможностей (и желания) воспринимать объекты во всей их полноте, тем ущербней его картина мира.

Осторожно: люди!

Абстрагирование эффективно, но весьма опасно, особенно если вышеупомянутые объекты – это живые люди. Скажем, расисты абстрагируются от всех свойств человека кроме его национальности. У них модель мира простая: если в кране нет воды, значит, выпили жиды. Расисты в Германии пошли в свое время еще дальше: люди делились на арийцев и неарийцев, а неарийцы рассматривались ими только как материал для производства мыла и матрацев. Для упертого коммуниста все буржуи - ворюги. А для упертого «демократа» все коммунисты – убийцы. Причем это не обобщение (скажем, столкнулся с чиновником-взяткодателем – и обобщил на всех чиновников разом), а именно абстракция. Люди делятся на очень простые и большие категории, и всей категории скопом присваиваются некие свойства, независимо от того, имеют ли эти свойства на самом деле все представители категории, или большинство представителей, или некоторые представители, или даже ни один представитель. А уже потом, отличив человека по принадлежности к категории, тут же на него эти свойства и навешивают.

Между тем люди все разные и неповторимые. Помню, как на митингах конца восьмидесятых кричали: коммунисты - преступники! К ответу их! И я кричал. Собственно говоря, так оно и есть. Коммунистический режим преступен. Но вот я приду в гости к своему тестю-коммунисту, и что: он и есть преступник, его как раз и к ответу?

Есть сильный аргумент против сторонников смертной казни: ну, на тебе пистолет, вот тебе преступник. Убьешь? Ага. А кто тут кричал «поубивать их всех к чертовой матери»? Ну-ну…

Кстати, доводилось ли вам топить котят? Мне – доводилось, у меня кошка была очень плодовитой. Так вот, их нужно топить сразу же, пока они не приобрели индивидуальные приметы. Некий абстрактный объект, который еще ни имени, ни примет не имеет, бросить в помойное ведро еще можно, хотя и тут приходится через что-то в себе переступить. А вот утопить Барсика, у которого на задней лапке смешное белое пятно, уже практически невозможно, потому что ты однозначно чувствуешь себя убийцей.

Полководец оперирует какими-то абстрактными понятиями: полк, высота, резерв и т.д. Все это некие фишки, которые он как-то двигает на карте, чертя красные и синие линии. За этими фишками стоят сотни и тысячи живых конкретных людей, но они в таком качестве полководцем не воспринимаются. Артиллерист, который молотит «прицел сто двадцать трубка пятнадцать», тоже воюет с весьма абстрактным противником, если, конечно, не приходится бить прямой наводкой. Он этого самого противника, может быть, ни разу за войну и не увидит. А вот пехотинец на войне поставлен в условия, когда он каждый раз убивает конкретного живого человека. Для того, чтобы его убить, нужно абстрагироваться: это, дескать, не человек, это просто представитель тех самых врагов, которые (топчут нашу землю, занимают наше жизненное пространство, позволяют себе слишком много – нужное подчеркнуть). Потом, после войны, солдату приходится «разабстрагироваться» обратно, и это все очень тяжело дается и не у всех получается– оттого и многие проблемы «афганцев» и «чеченцев».

Виртуальность и абстракция

В Интернете феномен абстрагирования заложен самой природой и технологией. Этот мир населен виртуальными личностями, которые к тому же сами напирают на свою виртуальность, выпячивают ее. Своих виртуальных собеседников они начинают воспринимать и впрямь виртуально: все, что о них известно достоверно – это ник. Ни пола, ни возраста, ни мировоззрения, ни биографии, ни выражения лица. Ручки, ножки, огуречик, получился человечек.

Скажете, это и неважно, что Интернет все это уравнял? Ну-ну. Если, положим, глупость скажет тинейджер, то я просто хмыкну и не стану обращать внимание: а что еще от него ожидать? Если ту же глупость скажет молодой человек, я огорчусь, но – прощу: я знаю, что и сам в его годы говорил глупостей не меньше. И я знаю, что впереди у него много еще времени на то, чтобы поумнеть. А вот если ту же самую глупость скажет человек зрелых лет, то это уже «клиника». Во всех трех случаях я напишу ему в ответ существенно разные слова – или даже вообще никаких.

Пока идет пустопорожний треп, виртуальность, пожалуй, и впрямь не имеет никакого значения. Как только начинаеся серьезное обсуждение, да еще и с выяснением отношений, все это может сыграть очень сильно. Особенно, если учесть, что интернетчики в большинстве своем – энтузиасты компьютерных игр, в том числе и весьма агрессивных. В результате, в виртуальном пространстве разыгрывается вполне реальная война, все участники которой, не воспринимая друг друга как живых и реальных людей, лупят друг друга, не выбирая слов и не заботясь об аргументации. Потому что твой собеседник (ну, или, если угодно, противник) – это просто некая фишка в окне браузера или мэйлера (в амбразуре монитора:о), а не живой человек. И смерть у него не одна, и есть целая куча жизней. И не реальное сердце у него болит, а просто "жизненной силы" поубавилось на пятнадцать процентов. А потому – прицел сто двадцать, трубка двенадцать– эх, блин, недолет, а ну-ка еще разик!

И вот какая штука: ведь то, что так легко пишется и отсылается, намного труднее сказать в лицо. Как-то, много лет назад, я написал статью об одном человеке, которого никогда не видел в глаза. Статья была «горячая»: человек тот весьма нехорошо распорядился своими должностными функциями, и я его заклеймил по полной программе и не без художественных изысков. Статью опубликовали. Так получилось, что через небольшое время мне пришлось идти на встречу с ним – совсем по другому поводу. Верите ли – у меня ноги подгибались. Не потому, что я его оболгал – источники информации у меня были надежные, и я был уверен в своей правоте. И не потому, что я его боялся – хотя отомстить он вполне мог, рычагов у него хватало. Нет, ноги у меня подгибались потому, что я вдруг понял, что до того он был для меня абстрактной фигурой, фишкой такой, а сейчас мне придется взглянуть ему в глаза. Какому бы то ни было - плохому ли, хорошему ли. Ну, как если бы артиллериста вдруг бросили в штыковую атаку. Я это свое ощущение крепко запомнил. И когда начал потом, через много лет, писать обозрения Интернета, то все время старался увидеть за незнакомым (а часто и безымянным) вебостроителем - живого человека. Может быть, неумелого, может быть, неумного, но – живого. Не всегда это удавалось. Но, когда удавалось - вычеркивал из обозрений целые смачные абзацы, потому что об абстрактных субъектах так писать можно было, а о живых людях – нельзя.

Опять-таки, эту главку не следует воспринимать так, что вот, дескать, любой и каждый интернетчик… и так далее. Речь-то идет совсем о другом: Интернет, в силу некоторых своих свойств, создает среду общения, провоцирующую человека именно на такое восприятие и поведение. Хотя и в реалайфе это совсем не редкость, в виртуальной жизни это, видимо, встречается чаще, поскольку среда очень уж благоприятна. Как это все влияет на нас, не знаю, не изучал – но думаю, что все же не в лучшую сторону. Среда – она и есть среда, и возможности сопротивления среде у каждого свои. Человек самостоятельный и самодостаточный в состоянии все это понять и всему этому сопротивляться. А большинство интернетчиков о таких материях не думают вообще. Они живут в своем виртуальном мире, обсуждая свои виртуальные проблемы… - а когда реальность вдруг стучится в их ниф-нифовские соломенные домики, начинается возмущение: да как же так, да как посмели… Между тем нет никакой виртуальной реальности, есть самая обыкновенная реальная реальность. Впрочем, об этом я лучше расскажу в отдельной статье. Может быть, даже в следующий раз.