Сентябрьской ночью 2003 г. в Красноярском аэропорту встречали гостей из Японии. Разлука длиной шестьдесят лет закончилась…
А началась эта история в тридцатых, в Харбине, когда японский чиновник Кацуми Тобари влюбился в юную русскую официантку, Валентину Шавкунову. И она в него – тоже. Не помешали ни разница в возрасте (Кацуми был вдвое старше), ни разные вероисповедания. Кацуми, чтобы не расставаться с любимой, принял христианство и взял себе второе имя - Виктор. Семья жила счастливо – родня с обеих сторон скоро примирилась с этим браком, тем более, что и Кацуми, и Валентина умели ладить друг с другом и с родственниками. В одних комнатах стелили циновки, в других ковры, русские блюда сочетали с японскими. Родились две дочери. Родственники (среди которых был и племянник, Масами Тобари) часто приезжали в гостеприимный дом.
В 1945 г. в Харбин вошла Красная армия. Кацуми Масами погиб, и о судьбе его жены и детей японские родственники ничего не знали. Пытались искать, слали запросы. Бесполезно.
В 2003 году 86-летний Масами, професор археологии, рассказал эту историю русским коллегам из Токийского университета. Одного из них осенило: а почему бы не сделать поиск в интернете по девичьей фамилии Валентины?
И точно – на сайте красноярского общества «Мемориал» такие сведения нашлись. Не о самой Валентине, но о ее брате, Владимире Константиновиче Шавкунове, который тоже жил в Харбине, был арестован СМЕРШем, отсидел несколько лет в Тавдалаге и, наконец, попал в Красноярск. Но, хоть какая-то ниточка! На следующий день в Красноярске получили по электронной почте письмо: знаете ли вы что-нибудь о Валентине Шавкуновой и ее дочерях?
Если до этого момента время измерялось десятилетиями, то теперь счет пошел на минуты. В мемориальской базе данных координаты Шавкуновых нашлись моментально. Не прошло и часа после получения письма, а мы уже созвонились с дочерью Валентины Константиновны (самой ее, уже, увы, не было в живых). Еще через несколько минут в Японию ушло электронное письмо с номером телефона Кунико-сан (так звучит японское имя Веры Викторовны Тобари). Вскоре в квартире Шавкуновых раздался звонок. И на том, и на другом конце провода не сразу смогли сказать что-нибудь – перехватило дыхание. Ведь и Вера Викторовна считала Масами погибшим – он жил в Хиросиме…
А дальше – информационный обмен между семьями пошел по нарастающей. Красноярские мемориальцы сфотографировали Кунико-сан, отсканировали ее семейный фотоальбом и послали фотографии по электронной почте в Японию. Оттуда тоже пришли семейные фотографии. Оказалось, что у Веры Викторовны сохранилось японское гражданство.
Приезд же гостей все откладывался. Сначала Вера Викторовна просила подождать до Пасхи (глубоко верующая, она не могла во время Великого поста жить мирскими заботами – но весть о нашедшихся родственниках сочла именно благой вестью). Потом была эпидемия атипичной пневмонии, потом организационные проблемы – и вот в ночь на 19 сентября двоюродный брат Кунико-сан, Нукуми Тобари, обнял свою сестру.
Так воссоединилась русско-японская семья. Казалось бы, случай помог. Или Бог. Все это верно, но ничего не было бы, если бы красноярские мемориальцы пять лет назад не поставили бы своей целью выложить в интернет весь накопленный архив, и в первую очередь – воспоминания и опросы репрессированных. Не было бы этого – и запрос по Яндексу, сделанный в Японии в марте этого года, не достиг бы цели. Если бы этот случай был единственным, стоило создать сайт только ради него. Но этот случай не единственный, хотя, конечно, самый яркий. И нам он придал дополнительный стимул к работе.
Кстати говоря, сайт красноярского «Мемориала» сейчас активно пополняется в английской и немецкой версиях. И все чаще в гостевой книге стали появляться английские и немецкие сообщения. Заходите и вы к нам в гости – www.memorial.krsk.ru
Алексей Бабий,
Красноярское общество «Мемориал»
Опубликовано: "30 октября" 2003 г.
© Алексей Бабий 2003