Чтоб ты сдох

Он его ещё в аэропорту заметил. Сука, подумал он. Куда это его понесло. Он с ним и срать бы на одном поле не сел, а тут в одном накопителе. Надеюсь, не в Москву. Но куда ещё в это время. Утро, все рейсы - московские.

Он его увидел ещё в аэропорту. Сука, подумал он. Чё тебе не сидится. Чё тебе не лежится – с молодой-то женой. Тоже в Москву, похоже, намылился. Ну, хоть бы не одним рейсом. Он с ним и срать бы на одном поле не сел, а одним самолётом лететь…

Он сел в дальнем углу накопителя, листал «Коммерсант», но всё было уже неправильно. Надо было сдавать билет и оставаться – поездка, которая так началась, добром не кончится. Если бы он увидел его на регистрации, а не в накопителе – сдал бы билет, и все дела.

Он сидел в дальнем углу накопителя, прикрывшись «Коммерсантом». Сука, всё настроение испортил. Одним своим видом. Чтоб ты сдох!

Объявили посадку. Нет, ну что за гнида, тем же рейсом летит. Специально, что ли? Кто стукнул? Вернусь – проверю.

Сидел, пока по аэропортовскому матюгальнику его не стали разыскивать: пассажир такой-то, вылетающий в Москву таким-то рейсом… Ладно. Хотя бы не в том же автобусе, уже хорошо.

В бизнес-классе его нет. Чё ж ты скромничаешь, парень. Упереть столько денег, а потом летать в экономе.

На посадке его не было видно. В автобусе тоже. А впрочем… Не может быть. Вот же сука. Идёт по проходу, озирается. Век бы тебя не видеть. Чтоб ты сдох.

Не может быть. Не может быть. 27B. Сука, как он это сделал? Зачем ему это надо? Издевается. Отнял всё, а теперь ещё сиди с ним рядом пять часов. Да ещё на неудобном месте – посередине.

Сука. Он что, на соседнее место целится? Это ещё зачем? Он что такое задумал?

И свободных мест нет. Есть одно. У самого сортира, но лучше уж у сортира. Не получилось. Вон – ещё один пришёл. Нет, ну хоть в бизнес-класс доплачивай. Только тогда можно не лететь вообще – денег не останется. С некоторых пор с деньгами плохо. С тех самых пор, как вон тот, на 27С… А впрочем… Ты этого хотел? Получи.

Не, ну прётся прямо по ногам. Боров. Сказал бы ему – да только мы ведь не разговариваем. Мы ведь вообще друг друга не знаем.

Мог бы и встать, вообще-то – но и ноги не подобрал, облезай его, борова, как хочешь. И оба подлокотника занял. С краю же сидит, знает же, как в середине тесно. Можно, конечно, отвоевать подлокотник потихоньку, но тогда придётся прикасаться. А они неприкасаемые. И нерукопожатные. Они вообще друг друга не знают. Он скорее в руку кусок говна возьмет, чем эту потную ладонь.

Подлокотника тебе не хватило. А вот хрен тебе подлокотник, пристраивай руки куда хошь. Пристроил ведь – на мою бабу. Грязные свои лапы – на мою бабу. Ты за это ответишь. Уже, конечно, ответил, но мало. Ты у меня – бабу, я у тебя – бабки. Да только мы не квиты, моя баба дороже стоила.

Нет, вот не свезло так не свезло. Справа ясно кто, слева – чёренькая. Не просто брюнетка, а чёренькая. И косит глазом – ненавидит. Ненавидь, ненавидь, я тебя тоже ненавижу. Всех вас ненавижу. Понаехали. Русскому человеку и сесть негде – обязательно рядом окажутся ЭТИ. На лучшем месте у окна. Они всегда на лучших местах. А нам остаётся сидеть посерёдке, руки по швам. Чтоб ты сдохла, сучка.

Взлетели, наконец. Ещё несколько часов терпеть возле себя это мерзкое животное. Как она с ним спит? Жирный, руки потные. Воняет. Чем он воняет так – рядом сидеть нельзя. И раньше вонял – но тогда как-то терпелось. Как вообще можно с таким спать. Как вообще можно было к такому уйти? Сиди, сиди – руки по швам. Пять часов тебе придётся сидеть так. Сука.

Сука. Как он чисто всё сделал. Без скандалов. Благородно. Мол, мы с тобой больше после этого работать не можем, сам понимаешь. И потому, мол, я ухожу. И мне, мол, ничего не надо, я свою долю в бизнесе тебе (вам!) отдаю, поехали к нотариусу. А, пока они ездили к нотариусу, все деньги со счёта ушли на подставную фирму, а оттуда в никуда. Ни капитала, ни оборотных. Как раз в первом квартале. С поставщиками не рассчитаться, налоги не заплатить. И налоговая с внеплановой проверкой, какая-то чересчур информированная. Но выгребся. Выгребся и фирму сохранил. Сейчас многое зависит от этой поездки.

Десять тысяч метров. Минус пятьдесят за бортом. Прохладительные напитки. Не, у этой чёренькой пузырь как у котёнка. Со стакана воды тут же в сортир. Пусть лезет через ноги, буду я ещё вставать из-за неё. Сучка, сумищей своей по морде съездила. У НИХ это называется дамской сумочкой.

Сумка. Всё получилось. Они за всё ответят. Они ответят за мужа. За брата. За мать, за её обгоревшее тело на развалинах дома. За сына, точнее, за то, что от него осталось. Вы все сдохнете. А она попадёт в рай.

В хвосте что-то сильно хлопнуло, вдруг стало невыносимо холодно и стало нечем дышать. Всё это произошло в один момент. В этот момент оба успели подумать: сейчас ты сдохнешь. Ты, наконец, сдохнешь, сука.

21.01.2011