Выложил очередное интервью из 9-й экспедиции. Довольно обычная для того времени, но от этого не менее страшная история немецкой семьи. В 1941 году их депортируют в Красноярский край, в дороге умирают мать и младшая сестра. Отца практически сразу по приезду забирают в трудармию, где он вскоре погибает. Умирает и бабушка, единственный взрослый член семьи. Четверо детей попадают в детдом, откуда им практически закрыта дорога к поступлению в вузы, приём на работу во многие организации. В конце концов они всё-таки устраиваются в жизни, но - без родителей, без памяти о прошлом. Пытаются вспомнить язык, пытаются соблюдать национальные традиции. Но они уже не немцы, хотя и с типичной немецкой фамилией.
Оказывается, пара моих крайних рассказов опубликованы "в твёрдой копии", в третьем номере журнала "День и ночь". Ну, точнее, я помню, что отдавал их туда, но призабыл об этом. А оно вон оно чё. "Чтоб ты сдох" практически не редактировал, кажется, запятую поставил или убрал. А "Томление духа" по сравнению с вариантом, опубликованным в блоге, почистил основательно. В основном сократил. Вообще, если меня не останавливать, любая правка собственного текста приводит к тому, что от него остаётся максимум название. Тут остановили вовремя, он ещё не ужался до нуля, но и бОльшую часть воды потерял. Правда, редактор там чего-то наредактировал - не вчитывался ещё, но вижу, что "катушку" и "камин" он счёл именами собственными и написал с заглавной буквы. Хотя это обычные столбистские термины. Пойду читать внимательнее. А то, помню, лет двадцать пять назад сильно ругался с редактором, исправившим в моём тексте слово "нету" на слово "нет". Отчего текст сразу много потерял.
Готовлю очередное интервью, вспомнилось. Мужик моих примерно лет, то есть рождения середины пятидесятых, рассказывает о своих родителях, депортированных из Поволжья. Жили они, говорит, в селе Крым. Стоп, говорю, может, они были депортированы с Украины, из Крыма - но тогда не в начале войны, а в конце. Да нет, говорит он, в начале. Во время войны они уже в Енисейске жили. А документы, говорю, глянуть можно? Нет, говорит, документов, отдали юристу для реабилитации, вместе с юристом и пропали. И какое-то время мы с ним ещё обсуждали вопросы реабилитации, а потом меня осенило: а может, село называлось не Крым, а Гримм? Из Гримма много немцев попало в Красноярский край, чуть не каждый второй его упоминает. А, говорит, точно, Гримм.
А кстати, во время войны Крым ещё никакой Украиной не был. До 1954 года.. Но у нас Крым настолько чётко ассоциируется с Украиной... Поэт - Пушкин, фрукт - яблоко, далее по списку.
Полдела сделано. КЦ тоже есть. Осталось найти гравицапу.
Переписывался с нашей немецкой переводчицей, Зибил Сайя. Рассказал ей про село Крым. Она пишет: ничего удивительного, поволжские немцы говорили на швабском диалекте (он только там и сохранился, в Германии его уже нет). Так там "Гримм" произносится как "Крым", а "Грош" как "Крош". Вот и объяснение, почему семейство Грошей стало в одночасье Крошами (из-за чего потом возникли проблемы с реабилитацией): учётные документы заполнялись энкаведешными писарями со слов самих спецпоселенцев, а те проверить написание часто не могли, поскольку были неграмотными, или знали только немецкий язык.
Второй день тут и вряд ли порадую новыми документами. Их пока нет. Идут папки с бесконечными списками - я только приступил к районным документам, а список лишенцев уже ушёл за две тысячи семей. Уже просто листать его становится утомительным. Вбивая очередной многостраничный список по одному лишь сельсовету, я повторяю "суки, суки!" - потому что против каждой, за редким исключением, фамилии, стоит "выслан" или "неизвестно где". Потом я заглядываю в наш мартиролог и нахожу многих известно где - расстрелянными или в лагерях. Вот что осталось от села, в котором список высланных или сбежавших семей занимает восемь машинописных страниц? Кто там вообще остался? И, к слову, ещё раз поражаюсь нашему реабилитационному законодательству. Если семью выслали и она на спецпоселении наполовину погибла - её реабилитируют. А если мужик оказался смекалистым, сбежал со всей семьёй и спас её - раскулачивание как бы "нещитово". Ну сам же сбежал, по своей воле... Хотя надо представить себе обстоятельства, заставившие крепкого крестьянина, вся жизнь которого - на земле, бросить эту землю и всё нажитое имущество, и броситься с семьёй куда ни попадя... ну, наверное, не от хорошей жизни?
Ну да ладно, можно немного и о хорошем. Территориальное деление в 30-м году было другое, и многие документы из сельсоветов, принадлежащих сейчас другим районам, не Ачинскому, находятся именно в Ачинском архиве. Так, полностью отпадает для работы Большеулуйский район - его тогда просто не было, а его нынешние села и деревни входили в Ачиинский район. Не пожить мне в Большом Улуе, я его уже отработал... И в Козульке поживу гораздо меньше, чем думал - сегодня полдня пропыхтел над гигантским списком по Шадринскому сельсовету - это сейчас Шадрино в Козульском районе, а тогда было в Ачинском. И, думаю, географические открытия на этом не закончатся.
Мне вдруг стало интересно - что теперь будет с сериалом "Дживс и Вустер", который идёт по "Культуре"?
Сегодня утром обнаружил, что в номере есть зеркало. довольно большое - полменя туда влезает. Надо же, и месяца не прошло. Хотя в номере не так много предметов: кровать, стол, стул, вешалка, мусорное ведро и тумбочка с телевизором, но только через три с лишним недели выяснилось, что есть ещё и зеркало. Я заглянул туда глазом независимого наблюдателя - из зеркала смотрел какой-то тип, явно пивший не просыхая всю неделю. Меня это удивило, потому что пил я только газировку "Аян-тоник" и простоквашинский йогурт с черникой, спать ложился в 23 часа, практически всё время бодрствования проводил в архиве и всякое такое.
Поскольку форма явно диссонировала с содержанием и к содержанию её привести возможности не было, пришлось приблизить содержание к форме путем приобретения полутора литров "Чулымского" пива, которое делают мои земляки из Бирилюссов. Кстати, страшно представить, что будет, когда я доберусь до буквы Б и начну работать в бирилюсском архиве - в Бирилюссах "Чулымское" продают свежайшим, прямо с завода и неразбодяженным. Пробовал, знаю.
А вечер удался - смотрел Дживса с Вустером, припивая "Чулымским", с осознанием хорошо сделанной работы и завтрашнего возвращения домой. Не навсегда - до понедельника, но всё равно хорошо.
Любимый мой термин из Достоевского - перемена участи. Достоевский хорошо это описал: каторжник совершает безумный побег, или убивает другого каторжника - только чтобы что-то изменилось - ну там повезли на следствие, например. Пусть будет не лучше или даже хуже - главное, чтобы было иначе. Мы сейчас в очередной раз пытаемся переменить участь. Чтобы было иначе. Хорошо бы чтобы и лучше, но хотя бы иначе. И это хорошо. Хотя скорее всего, мы просто увеличим себе срок, даже если получится иначе.
Разбираю мемориальский архив - нашёл решение красноярского краевого исполкома за 1990 год о льготах для репрессированных. До российского Закона о реабилитации жертв политических репрессий - ещё полтора года, а в Красноярске установлено для репрессированных "обеспечение торговым обслуживанием на уровне участников Великой Отечественной войны". Ну да, пока ещё не реабилитируют раскулаченных и депортированных, детей расстрелянных и посаженных - льготы действуют, по сути, только для тех, кто дожил до 1990 г. после лагерей. Но их, кстати, тогда ещё было немало. А главное даже не в льготах как таковых. Гораздо важнее моральное действие этого решения. Для людей, привыкших к тому, что они "враги народа", это знак, что государство повернулось к ним лицом. Они эти знаки очень даже понимали.
Это решение пробил в крайисполкоме мемориалец Александр Константинович Лелайс, замечательный человек, основавший в Красноярске латышское общество, восстановивший множество судеб сосланных латышей (и не только латышей). От всех нас, "несистемных" и "неформальных", он отличался тем, что знал устройство государственной машины, умел разговаривать с представителями власти на их языке. И вот один из результатов его титанической работы.
На почте мужичок громко рассказывает очереди: "Я щас Медвежонку письмо отправил. Пусть разгонит михалковскую шоблу, тогда мой гимн Волгограда на конкурсе победит. Потому что лучшего нету. Они мне пишут - нам с гимном некогда, мы мэра выбираем. Вот выберем 8 августа, тогда будем рассматривать. Они все делают, чтобы меня с дистанции снять. А если Медвежонок не поможет, я в Государственную думу напишу". И он еще стал гимн Волгограда декламировать, но это я уже не перенёс.
Позвонил домой из Ачинска - а дома внучка гостит.
Что делаешь, говорит внучка.
Ну, говорю, поспал часик после архива, сейчас пойду ужин готовить.
А что, говорит внучка, разве у тебя в отеле не всё включено?
Не всё, говорю. В нашем отеле если что-то включишь, остальное приходится
выключать. Включишь чайник - надо выключить телевизор. Включишь телевизор - надо
зарядку телефонную выключить. А если нетбук включишь - сиди без телевизора и
чая.
А чё так, спрашивает внучка.
А розетка всего одна, говорю.
А удлинитель не пробовал, говорит внучка. Ну, вся в отца.
Не пробовал, говорю.
Попробуй, говорит внучка.
Ну, поговорили о том, о сём, а потом я повернулся и увидел над кроватью ещё одну розетку. Нетбук дотуда не дотянется, но телефон можно заряжать независимо. О, сколько нам открытий чудных.....
Как я уже писал в мае, между гостиницей и архивом тротуар есть не везде. Идти приходится по обочине дороги. Вот в одном "перегоне" тротуар как бы был - были плиты, положенные дорожкой. Кое-где эти плиты ушли под землю (или земли на них намыло), но в сухую погоду можно было порядочный кусок пройти в стороне от автодороги. Вчера, приехав в Ачинск, я был поражён: эту дорожку посыпали мелкой щебёнкой - видимо, в пятницу днём, потому что в пятницу утром её ещё не было, я каждый день тут хожу, если только не уехал домой на выходные. Но ещё больше я был поражён, когда пошёл по этой дорожке, которой было всего двое суток. Она была вся засрана и зассана собаками. Ну, то есть, понятное дело, жители окрестных домов принялись гулять по благоустроенной тропинке со своими питомцами, тем более - выходные. И теперь там не пройти даже мне, не чувствующему запахов - ну натурально по минному полю идёшь. А уж каково там теперь гулять или просто ходить гражданам с повышенным обонянием, (в том числе владельцам питомцев) я и представить себе не .могу. Так что я сегодня в архив и обратно шёл опять по обочине дороги.
Но печаль не в этом. Вот, положим, проблема. Вот, положим, начинают её решать. Ну там, понятное дело, во всём виновата администрация. Администрация, понятное дело, принимает меры - вводит штрафы за ссание и срание на дорожках, посыпанных щебёнкой. Понятное дело, полицейские садятся в кусты, чтобы ловить нарушителей и штрафовать их - если официально, по тыще, неофициально - по пятьсот рублей. С ними конкурируют патриотически настроенные молодые люди - после рабочего дня, когда полицейские уходят домой, они бьют всех, кто гуляет с собаками. А иногда и забирают их деньги - сколько есть, на поддержку общественной работы. Между тем обыватели ходят с собаками по щебенке, и собаки серут. А также ссут.
Понятное дело, появляется какой-нибудь сковородников и организует пикет на троих, с плакатами "Долой говно!". Появляются также насильно согнанные бюджетники в синих накидках с белыми медведями и убирают говно руками. Это такая предвыборная акция, поскольку ещё к тому же и выборы. Между тем обыватели ходят с собаками по щебенке, и собаки серут. А также ссут.
Экологи делятся на два непримиримых лагеря. Одни говорят, что собачье говно экологически чистое и потому пусть лежит. Другие провели экспертизу и выяснили, что говно в соединении с щебенкой образует ядовиое соединение, вредное для пищеварения. Назначаются общественные слушания. Между тем обыватели ходят с собаками по щебенке, и собаки серут. А также ссут.
Мэрия объявляет о том, что на всех участках, посыпанных щебенкой, будут установлены видеокамеры. Оппозиция обвиняет администрацию в нецелевых расходах. Правозащитники обвиняют власти в нарушении приватности. Их неожиданно поддерживают полицейские и патриотично настроенные молодые люди. Между тем обыватели ходят с собаками по щебенке, и собаки серут. А также ссут.
Известный современный художник, при большом скоплении народа и прессы, голышом садится на корточки посреди дорожки, серет и ссыт. Это перфоманс, а поза на корточках одновременно символизирует зэковскую несвободу вкупе со свободой человека, которому на всё насрать, а также акт поддержки представителей животного мира. Между тем обыватели ходят с собаками по щебенке, и собаки серут. А также ссут..
Я ежедневно хожу по обочине дороги в архив и из архива и наблюдаю события в развитии.
На вчерашний пост получил камент: "А чё ты это говно не сфоткал?" И, действительно, чё? Правильный блогер должен всё это заснять, выложить, а потом уже комментировать. Не, ну мне не жалко. Какой же я, действительно, блогер, если для своих читателей собачьего говна пожалею? Вот, пожалуйста:
Как я вообще упустил социальные сети и прочие информационные технологии. Исправляюсь. И, да – сразу несколько граммарнаци указали мне, что вместо слова «серут» следует употреблять слово «срут». Ну, не знаю. Думаю, равноупотребимо. Ладно, буду употреблять «срут» в этом посте. А тот пост – не воробей, уже вылетел
Итак, продолжаю. Плюс к происходившему в офлайне происходит следующее. В интернете появляется сервис, в котором при помощи технологии Ушахиди можно на карте города помечать дорожки из щебёнки, на которых имеются собачье говно. Там же можно выкладывать фотографии говна с привязкой по GPS, что позволит безопасно лавировать между кучками людям, которые ходят по щебеночным дорожкам, не отрывая глаз от своих планшетов. Желающие могут скачать соответствующие приложения для различных платформ. Можно также нажать всего одну кнопку, и в мэрию отправляется сообщение о местонахождении кучки, с фотографией. Фанаты Apple объявляют сетевой джихад пользователям говноприложений на других платформах. Тем временем обыватели гуляют по дорожкам с собаками, и собаки срут. А также ссут.
В «Вконтакте» организуется группа «Ачинск против говна», в которой также выкладывают фотографии засранных дорожек. Объявляются конкурсы и проводятся флешмобы. У сетевых красавиц модны луки на фоне собачьего говна. Особо эффектные виды активно перепощиваются, собирают тысячи лайков и каментов. На нескольких сайтах проводятся сборы подписей против собачьего говна, на некоторых других проводятся сборы подписей за собачье говно, а на некоторых третьих – голосования за или против. На всех этих ресурсах идёт горячая дискуссия.. Авторов изобличают в накрутках, приводят в доказательство километровые логи. Активно обсуждаются методы авторизации. У хакеров появилось новое развлечение - взлом сайтов за или против собачьего говна. Тем временем обыватели гуляют по дорожкам с собаками, и собаки срут. А также ссут.
Кремлеботы объявляют фотографии собачьего говна сфотошопленными. Один из них, чтобы доказать подлог, пытается выйти на координаты собачьего говна, указанные по GPS на ушахиди-сайте, с помощью ГЛОНАССА и попадает вместо дорожки с щебёнкой - в ачинскую тайгу. Экспедиция, посланная на его поиски, пропадает вслед за ним, потому что тоже пользуется ГЛОНАССОМ. Там же пропадают спасатели МЧС, посланные вслед экспедиции, потому что тоже пользуются ГЛОНАССОМ. МЧС предупреждает о том, что поиски собачьего говна опасны для жизни, а Онищенко запрещает GPS. Тем временем обыватели гуляют по дорожкам с собаками, и собаки срут. А также ссут.
«Говно собачье» становится самым популярным мемом в сети. Ему посвящают множество демотиваторов. Оно входит в канонический словарь олбанского языка (конечно, после многодневной дискуссии олбанского народа на олбанском же языке). Говном собачьим называют оппонентов, а также дают ссылку на то место, откуда это говно исходит (возвращайся на свою родину, сынок!). Тем временем обыватели гуляют по дорожкам с собаками, и собаки срут. А также ссут.
Депутато Милозулино предлагает запретить употребление словосочетания «собачье говно» после того, как Ксения Собчак …(впрочем, придумайте сами). В сети появляется множество фотожаб на эту тему. Депутато подаёт иск на интернет в целом за оскорбление чести и достоинства, выигрывает дело в Басманном суде и требует от интернета возместить моральный ущерб в количестве тридцати трёх миллионов, по рублю с каждого IP. Интернет ущерб не возмещает и стебается над депутато Милозулино за неправильный подсчёт количества IP-адресов – оно не учло прокси-сервера, потому что не знает, что это такое.Тем временем обыватели гуляют по дорожкам с собаками, и собаки срут. А также ссут.
Онищенко запрещает интернет. Интернет отказывается запрещаться. В интернет вводят ОМОН. Но, увы, ОМОН тоже пользуется ГЛОНАССом и вместо интернета попадает в ачинскую тайгу. Теперь в стране нет ОМОНа, и последняя скрепа, скреплявшая кровавый режим, пала. И пал кровавый режим. Внезапно (с).
А тем временем обыватели по-прежнему гуляют по дорожкам с собаками, и собаки срут. А также ссут.
Как-то так, да. Ну, дальше вы уже сами как-нибудь…
Ах да, забыл. А я в это время хожу в архив и из архива по обочине дороги.
Щебёнка щебёнкой, а работа идёт. Всё ещё нескончаемые сельсоветские списки. А мой список лишенцев приближается к трём тысячам семей - по одному только Ачинскому району. Боюсь, до конца лета с Ачинском не справлюсь, ещё и золотую осень встречу тут.
Вот большеулуйские мужики порадовали - не стали ждать, пока их из Сибири в Сибирь повезут - а дёрнули сами куда глаза глядят. Хотя смотрю по книгам памяти - в тридцать седьмом всё-таки многих зацепили. Но хотя бы семьи в ссылке не погибли...
Оно там, где ты. Сейчас моё рабочее место такое. Можно сказать, ачинский филиал "Мемориала". Помимо обработки архивных документов консультирую родственниеов репрессированных, обмениваюсь с исследователями родословных: они мне фотографии, я им книги памяти, в которых упоминаются их предки. Вот сидит рядом исследователь из Ужура Виктор Дятлов - когда-то Ужур входил в Ачинский округ, многие документы застряли тут. Пообещал ему, что приеду и в Ужур. И, действительно, приеду, но до Ужура ещё как до Луны - практически весь алфавит.
Среди лишенцев довольно много ссыльных, особенно в городе. На самом деле там есть всяческие градации - ссылка, высылка, срочная, бессрочная, административная, по суду и так далее - у Солженицына всё это прекрасно классифицировано, повторяться не буду. Вся штука в том, что как только человек прибывал на место, его первым делом лишали избирательных прав и вносили в списки лишенцев. Потому что, по инструкции, ссыльные голосовать не могли.
Списки ссыльных направляло в избирательные комиссии ОГПУ, но была ещё одна процедура, которую делали участковые милиционеры. Они приходили к ссыльному и составляли протокол опроса. И вот эти протоколы для меня сейчас очень ценны, потому что цидулька из ОГПУ (которая тоже подшита в дело, которое часто только из этой цидульки состоит) содержит только ФИО (часто без отчества и всегда без года рождения, причин ссылки и т.п.). А милиционер записывает полностью ФИО, возраст, состав семьи и т.д. Благодаря чему хотя бы отчасти выясняется,за что человек попал в Сибирь. Но милиционеры пишут эти протоколы кривым почерком, безграмотно, простым карандашом по обёрточной бумаге...
Очень редко бывают судимые за мелкие мошенничества и кражи (за это тоже иногда давали ссылку). Интересно проявилась история о десяти молодых троцкистах (М.Г.Голодец и другие), которых выслали в Ачинск на три года. Они гордо заявляли милиционеру на вопрос о причинах высылки "Выслан за защиту взглядов большевиков-ленинцев". Как по мне, что сталинцы, что троцкисты - два сапога пара, одно яйцо фас-профиль и так далее. Победил бы Троцкий - сталинцы сидели бы по ссылкам и валялись в рвах с простреленными головами (хотя они и так валялись, в том числе). Тем не менее, к конкретным "ачинским" троцкистам появляется что-то вроде сочувствия - в ссылке они вели себя достойно.
Наиболее же интересны не троцкисты, а волынские и подольские крестьяне (и не только крестьяне). Володя Биргер, описывая этот поток, назвал основные места, куда их распределили. Но, оказывается, немало их попало в город Ачинск. Если бы не опросы милиционеров, мы бы об этом никогда не узнали - в деле были бы только "цидульки" из ОГПУ с фамилией и именем. Любопытно, что на вопрос о причинах они отвечают как под копирку: "за что выслали, не знаю". Жили там-то, имели хозяйство такое-то, состав семьи такой-то, потом нас выслали, за что, не знаем. Важно, что это, может быть, единственный источник сведений о спецпоселении - в ГУВД ничего не сохранилось, на Украине была война. И есть место, в которое при реабилитации (именно для подтверждения спецпоселения, а не раскулачивания) никто не догадается заглянуть - списки лишенцев в фондах райсполкомов.
Одна история особенно интересна: молодой человек порвал с крестьянской жизнью, отслужил в армии, поступил в техникум, закончил какие-то военные курсы...словом, образцовый советский человек. И вот он приезжает в родную деревню, чтобы забрать свою невесту - а его семью как раз в этот день выселяют, и его прихватывают "до кучи". Уже в Ачинске он много лет пытается избавиться от статуса лишенца, пишет письма, прилагает удостоверения... - бесполезно!
Щёлкнул сегодня на лету, из грязного окна автобуса. Что такое хорошо и что такое плохо. С молоком колбасы всё ясно: дизайнеру нужно оторвать всё, чем он производит свои творения, а заодно и то чем он там производит детей - такие люди не должны размножаться. А вот "Автобаня" - чудно. И точно указана функция, и юмор есть, и шарм, и подспудная респектабельность, поскольку ассоциируется автобан. Умеют люди. Молодцы.
Сижу дома, потихоньку верстаю мемориальский сайт. Сзади телевизор бубнит что-то. В какой-то момент прислушался: "для профилактики дисбактериоза недопустимо кормление между кормлениями". Вон оно чё! А мужики-то не знают... (с)
Вчерашний вечер и сегодняшнее утро провёл с латгальцами. Латгальцы - это почти латыши, но не латыши, из юго-восточной части Латвии. У них свой язык и даже свой гимн. В Сибирь латгальцы попадали как по своей воле, в основном по столыпинской реформе, так и не по своей, в 1941 и в 1949 годах. Да и многие из тех, кто попадали по своей воле, попали тут под раскулачивание, а потом и под кулацкую операцию 37-го года. Это я к тому, что и в мартирологе, и в книгах памяти латышских имён и фамилий полно. Сталиноиды, завидев эти фамилии, радостно вопят: "О! латышские стрелки! Поделом им!" Ну что ж теперь, объяснять им всё с самого начала, прямо с азбуки с таблицей умножения? Пусть этим займётся кто-нибудь другой.
Ну, а я вчера занимался весь вечер тем, что слушал латгальские песни и латгальские тосты, припивая рижским бальзамом и закусывая арбузом. Удивительным образом, хотя я ни слова не понимал, мне было удивительно хорошо. В своей тарелке, в общем. Латгальцы собрались в Ачинске со всей Сибири. И из Латвии приехало немало, человек десять. В Ачинске они проводили конференцию по латгалистике. Ачинских, понятное дело, было больше других. Ну, и я присоседился, со своим интересом. Забавно было - мне представляются, например: "Жога", а я говорю "Большой Улуй? Или Тимонино?" . Потому что ачинские мужики мне уже тоже как родные, как недавно абанские. Вот эти три тысячи семей, каждая со с своей судьбой, вроде бы одинаковой, но отличной от других.
Ачинские латгальцы вечером подсказали мне, что из центра до гостиницы гораздо лучше ехать трамваем. И точно - от трамвайной остановки меньше пяти минут хода, а от автобусной минимум пятнадцать. И ходит трамвай напрямую, а не петляет по микрорайонам. Но это было не последнее географическое открытие - следующая остановка называлась "Мозуль". Я спросил кондуктора, это просто так название или на этом месте была деревня Мозуль? Оказывается, была. И я живу в гостинице и работаю в архиве на том месте, где когда-то была территория Мозульского сельсовета, хорошо мне знакомого по документам ачинского архива.
Хотя я живу в Ачинске почти два месяца, в краеведческом музее не был ни разу. Хотя собирался с первого дня - мне сказали, что там есть что-то по теме репрессий. Но после девяти часов работы в архиве, по правде говоря, не хочется уже никуда, только на кровать и вытянуть ноги - да и, пока я доеду, музей уже закроется. Благодаря латгальцам я сегодня в музей попал. И там меня ждало открытие. Оказывается, ачинский "Мемориал", который активно работал в конце восьмидесятых-начале девяностых и "умер" в девяностых (обычная история -- пожилые стали старыми, у молодёжи появились другие заботы) - так вот, оказывается, все накопленные материалы ачинский "Мемориал" сдал в музей. Мы-то считали их утерянными. А они двадцать лет лежали тут. Это означает, что в Ачинске мне придётся провести немного больше времени и оцифровать всё это. Конечно, это не наш архив, который мы разбираем и оцифровываем уже пятнадцать лет, Но на неделю работы хватит. Это, кстати, проблема не только Ачинска - "Мемориалы" в городах типа Ачинска (да и покрупнее) не все дожили до наших дней, а их коллекции фотографий, документов - неизвестно где, может, их уже нет совсем. Но иногда случаются вот такие удачи. Надо всё это спасать. Питерские мемориальцы уже давно к этому пришли.
Под окном гостиницы живут какие-то собаки. Одна из них любит ночью повыть, остальные иногда подпевают. Прошлой ночью я проснулся от очень знакомых звуков: эта собака исполняла на полную луну арию из мюзикла Cats - на удивление чисто и точно. Пока я окончательно проснулся, пока нашёл в темноте телефон и переключил его в режим диктофона, ария кончилась. А жаль.
Я бы ещё добавил: ЗАСУНЬ свою рекламу сам знаешь куда.
А вот в этих двух фотографиях, сдаётся мне, вся наша Россия:
Среду провёл в Бирилюссах, но после среды всё было кувырком, и только сегодня выложил фотографии открытия часовни на могиле святого Василия, Епископа Кинешемского, который умер в Бирилюссах в ссылке. Собственно, там всё и написано, в пост добавить нечего - разве что то, что в этом же году в Бирилюссах же был открыт памятник другому мученику - священнику Михаилу Каргаполову, которого в 1919 году зверски казнили партизаны отряда Щетинкина. Наш бирилюсский "мемориалец" Надежда Лактионова участвовала в создании обоих памятников и уже получила "выволочку" от местных коммунистов за искажение истории. Хотя что тут исказишь - вот он, епископ Кинешемский, умер в Бирилюссах, умер в ссылке, а не где-нибудь ещё. А вот он Михаил Каргаполов, убит партизанами. Но нет - те, кто ставят им памятники, оказывается, очерняют славную историю...
Увы, пока у меня по "каргополовскому" памятнику точных сведений нет: кто, что, когда, фото. В Бирилюссах всё происходило настолько быстро и непредсказуемо, что я не успел перекинуть на свой компьютер материалы от Надежды Лактионовой. А с интернетом у них там проблемы. Надеюсь всё-таки рассказать и об этом (ох, и о памятнике в Пасечном так и не рассказал...).
Никогда не думал, что в Сибири в конце августа можно накупаться вдосталь. А поди ж ты, получилось в эти выходные. Спасибо MAXSTEFYN. Очень кстати - отпуск в этом году не предвидится. Вот, пожалуйста: трое в Беле, не считая собаки:
Вчерашний вечер и полдня сегодня провёл с командой молодых поляков, едущих в экспедицию на "Мертвую дорогу" Салехард-Игарка. Мы, вообще-то, называем её менее романтично: "стройка 503". Точнее, мы называем тот участок, который был с "нашей" стороны. от Игарки, потому что от Салехарда это была стройка №501. Рассказал, что мог. Сам я там, кстати, не был ни разу и вряд ли теперь попаду, но на нашем сайте выложено довольно много материалов о ней, так что я более-менее в теме.
Лагеря, бараки, вышки - это, конечно, романтично и незабываемо, сам ездил и в Краслаг, и в Нордвик, и на Колыму. Но с тех пор, как погрузился в темы спецпоселенцев и, более того, лишенцев, как-то эта романтика угасла. Проблема репрессий гораздо шире расстрелов и лагерей. Но пусть ребята съездят и расскажут...
Да-да, от чего бы вы думали? А я где-то наткнулся в каментах - "надо отделять зёрна от плевры". Конечно, надо! И это увлекательное занятие! Посмеялся, конечно, - а потом взял да эту строчку загнал в поисковую строку. И смеяться перестал, поскольку сплошь и рядом. Особенно понравилось вот это: "Поздравляю, такая религия существует, это нейролингвистическое программирование. Советую ознакомиться, а не изобретать велосипед с квадратными колёсами.
Хорошии воспоминания - это ресурсы человека. Для умного человека, плохие
воспоминания - это тоже ресурсы. Необходимо только уметь отделять зёрна от
плевры.
Посмотрите мой пост сегодняшний здесь же в теме Смысл бога."
Будете смеяться, но у меня аккаунт в "Одноклассниках". Бываю, правда, я там несколько раз в год, когда оттуда придёт какое-нибудь сообщение. Да и завёл аккаунт случайно - когда сайт только появился, я ещё числился в разных СМИ как говорящая голова на компьютерные темы, и ребята из "Афонтово" попросили дать комментарий (ух ты, ещё и Афонтово было живое!). Я об этих "Одноклассниках" был ни слухом ни духом. Пока они ехали в Дом техники, я зарегистрировался, пробежался по меню и понял, что мне тут делать больше нечего (и до вчерашнего дня так и думал - люблю семейные альбомы, но только полувековой и более давности, а никак не современные виды с пляжей и застолий). Собственно, приехавшим телевизионщикам я так и сказал, что это есть полная фигня. Хотя, конечно, не полная - потом благодаря этому аккаунту меня нашли несколько человек, о которых я ничего не знал уже лет тридцать-сорок. Это плюс. Но не более того.
Однако и там кое-что меняется. Появились краеведческие группы, в которых можно наковырять интересное. Вчера мне дали наводку на группу "Енисейский кряж", в которой оказалось немало материалов по теме политических репрессий в приангарском районе, в том числе о ссыльных. Половина материалов стянута с нашего сайта, но это даже хорошо, мы не жадные. А вот со второй половиной я второй день разбираюсь - там нашлись не только неизвестные фотографии известных нам людей, но и вообще люди, о которых мы были ни слухом ни духом и в мартирологе они отсутствовали. Поиск в инете дал о них ещё много интересного. Пришлось отодвинуть всё, что я на сегодня напланировал, потому что все эти социальные сети устроены так, что в них ни хрена второй раз ничего не найдёшь. Как только нашёл - хватай и тащи куда-нибудь в себе на диск. Пока оно вообще есть. Ну, а для верности сразу начал выкладывать/на наш сайт. Вчерашние добавления и сегодняшние - оттуда, с "Енисейского кряжа"
Как я провёл последний день лета - да замечательно. Встал ни свет ни заря, опоздал на семичасовой автобус в Назарово (вместе с STECLINSKI), догнал автобус на трассе, причём упав на этой трассе в грязь; слегка отмылся; дуэтом с STECLINSKI исполнил мастер-класс по прозе и поэзии в Назарово (опять Назарово!) - STECLINSKI пел, я подпевал; выпил-закусил; дуэтом с STECLINSKI исполнил мастер-класс по прозе и поэзии в Ачинске (опять Ачинск!) - STECLINSKI пел, я подпевал; выпил-закусил; выпил не закусывая, после чего пить уже перестал - писатель из меня хреновый, потому что много водки в меня не влезает: таких в писатели не берут вообще-то, и со мной явно ошиблись.
Особенно трогательным было мимолётное свидание с Ачинском, с которым мы были разлучены неделю и который засасывает меня всё глубже и глубже. Мы проехали буквально рядом с архивом и гостиницей. Теоретически можно было не ехать домой, а прямо так и остаться до понедельника и далее. Но я всё-таки дома - дом начинаешь ценить тогда, когда тебя всё время носит вдалеке от него. А уж завтра - здравствуй, Ачинск, в сентябре я с тобой разделаюсь. И потом - в Назарово (опять Назарово!), но уже работать с архивом Березовского района, то есть с буквы А я слезу и возьмусь за букву Б. При чём тут Берёзовский район, который вроде бы совсем в другом месте? А при том, что этот Березовский - это не тот Березовский, а совсем другой Берёзовский, который был на месте нынешнего Шарыповского, но фонд лишенцев лежит почему-то в Назаровском. В общем, без бутылки не разберешься, но пить сегодня я уже больше не буду - и так полугодовую норму выполнил. Не получится из меня писатель, буду лучше архивистом.
Опубликовано: Записки
старпера
© Алексей Бабий 2013