![[info]](../../../../Папа/alex%20work/Рљ%20выкладке/Записки%20старпера/Записки%20старпера%20-%20Июль,%201,%202011_files/userinfo.gif){kind=small}
9981Опрашивал сегодня бабушку 1918 (!) года рождения. Отсидела десять лет за
частушку о колхозе. Говорит: спасибо Сталину, что он меня посадил - на воле-то
пятьсот граммов хлеба в день давали, а в лагере, если хорошо работаешь, можно
было и семьсот граммов получить.
Без иронии говорит, на полном серьёзе.
9981 ,
с сосредоточенным видом мчащегося куда-то на халявном "Рено". Э, ребята, по
Енисейску надо ходить пешком. Не спеша.
Руссиан бузиннесс
Окно в Европу мы прорубили. Но окном и ограничились.Сортир по-прежнему во дворе. И внутри чё попало. Посмотришь, Россия вроде бы Европа, если по окнам судить. А приглядишься - очень даже не Европа, хотя и в рифму.
Кстати, о рифме: А из нашего окна жопа Ленина видна!
Дорога привела меня к храму. Но лучше бы не приводила...
Для начала чуть не опоздал на подтёсовский автобус. Пока добирался от
педколледжа, стало совсем впритык. Увидел жёлтый автобус у автовокзала - рванул
наискосок на красный свет, под визг тормозов и клаксоны. Жизнь ничему не учит -
ровно в такой же ситуации я позавчера рассандалил себе локоть и чуть не убил
сотовый. А сегодня мог бы погибнуть вовсе. Не зря мудрые береговые чукчи
говорят: не торопись, а то успеешь!
Как оказалось, я чуть не попал под колеса кого-то из #reroads.
Вот было бы весело, когда одни красноярские блоггеры задавили бы другого в
центре Енисейска.
В Подтёсово поработалось полезно - познакомился с нужными для нашего дела людьми
и узнал новое о подтёсовском лагере и строительстве дамбы. а вот рисунки Евы
Левиной-Розенгольц никто, можно сказать, не опознал.
А на обратном пути попал под грозу. Вода стояла стеной, от пояса и ниже всё
вмиг стало мокрым, несмотря на зонт. Но сейчас я уже в сухом и даже в шерстяных
носках, по старпёрски.
Мало времени на интернет, и потому посты сильно запаздывают. Вот в среду
удалось сходить в баню и погостить вечером у двух интересных людей в
Верхнепашино. Мать, Татьяна Белотелова, занимается многими вещами одновременно -
от краеведения до живописи. А сын, Александр Коровников, пишет картины. Не
понимаю в живописи ничего. Но мне кажется, интересно. И, главное, люди творят,
не живут обыденностью.
Снимал, увы, поздно вечером, в оригинале краски намного ярче. И обработать -
повернуть и т.п. тут нечем. Примите как есть
Зато мы делаем ракеты!
Экспедиция закончена. Ехал домой - проверял гипотезу. Так и есть -
практически в каждой деревне на трассе главная улица - Советская. Я раньше
замечал, но теперь проверил статистически. До чего же, суки, засрали
топонимику...
Впрочем, зачем о ней, давайте о приятном (с).
Три литра Ice beer + прекрасный лещ, презентованный в Енисейске Ирой Моисеевой,
соруководителем экспедиции от Енисейского педагогического колледжа. А, и плюс
ещё LOST. Хорошо в кубе.
Будем жить дальше.
P.S. Опа! Отец Джека пил в баре с Сойером. Как-то при первом просмотре я это
пропустил. Вообще не придал значения этому отцу - а он крайне важен оказался.
P.P.S.
А, забыл. Фотка, сделанная у придорожного кафе.
Но хоть какая-то польза людям из этого получилась
Ага. До сих пор эти звуки из ушей выковыриваю.
И вот какая штука, прямо в иллюстрацию к моему посту про окна в Европу. Терминал
аэроэкспресса на Павелецком. Шесть стоек для регистрации, в каждой сидит по
девушке. Задача каждой девушки - объяснять, что регистрация здесь не
проводится.
В коридоре под перроном - пробка. Люди стоят в непонятках на всю длину лестницы.
Вновь прибывшие уходят вверх ("я только спросить" (с)), и, как правило, не
возвращаются. Те, кто вернулся, говорят, что дверь на перрон закрыта. Хотя
иногда сверху спускаются почему-то мокроволосые таджики. Похоже, что дверь
работает как демон Максвелла какого-то рода: пропускает только мокроволосых
таджиков и только внутрь.
Постепенно выясняется, что дверь, вообще-то, открыта, но никто туда не идёт - на
улице сильный дождь (о котором, как оказалось, потом передавали по федеральным
каналам - ещё бы, дождь в Москве - это событие федерального значения!). Дождь
дождём, а ехать надо, и народ снизу пытается пробиться наверх, но там - плотная
стена, которая расступаться не хочет, да и некуда. В ход вступает могучий
русский язык, а потом и физическая сила, и конце концов передних просто
выдавливают на перрон. И, как в гражданскую войну, толпа с тяжёлыми баулами
(напомню, регистрации нет), под проливным дождём штурмует аэроэкспресс.
Да-да, как в гражданскую, потому что дураков бежать в дальние вагоны нет, все
ломятся в первые два и лезут буквально по головам.
Бля. А вы говорите: Европа... Не Европа, хоть и в рифму. Понты корявые и пальцы
веером. Вот всё в золоте, стекле и электронных киосках. Вот бутики, иностранные
бренды и навороченные аэропорты. Вот электричка, в которой за полчаса езды берут
триста рублей - ибо она не останавливается. А крышу над перроном сделать не
удосужились. Чай не сахарные эти, которые понаехали.
Вчера покинул "Рекламу-маму"
- попросил удалить мой эккаунт.
Когда-то РМ была первым форумом, на который я стал ходить после долгого
интернет-молчания. Я даже там зарегистрировался. Купился я на пункт в правилах -
о том, что нельзя анонимно высказываться о реальных людях и организациях.
Отношение моё к анонимности в интернете
давно
известно. Пункт этот, однако, не соблюдается, и чем далее, тем более.
Вследствие чего РМ превратилась в такую же помойку, как и прочие форумы. Ну
вот, зашёл после недельного отсутствия, и в первом же топике решил - хватит.
Хотя этот топик ко мне никакого отношения не имеет - ну, идёт срач вокруг
какой-то газеты, которую я в глаза никогда не видел (впрочем, я давно уже
никаких газет в руках не держал, и слава Богу).
Причина, однако, глубже. Ежедневное чтение РМ было следствием сериального
мышления (читал где-то прекрасную статью об этом - там, в частности, говорилось,
что спортивные болельщики на самом деле смотрят бесконечный сериал). Я не люблю
сериалы (LOST - исключение из правил, подтверждающее правило). Но РМ - это
сериал. Там с десяток одних и тех же действующих лиц, чьи посты предсказуемы с
вероятностью 0,95. Типичные герои - мечтательный демократ, хамоватый
эрудит, бальзаковская дама с подростковым сленгом, православный казакоспамер
(даже два), высокомерный интеллектуал, бизнесмен-троцкист, ну и так далее. Чё-то
скучно стало.
Причина, однако, ещё глубже. РМ так, под руку подвернулась. Первый камушек, не
самый тяжёлый. На очереди ещё несколько, которые всё не решаюсь бросить. Но надо
вот так, как РМ: что тянуть - написал пост, нажал "отправить", и всё, назад хода
нет. Я вот думаю иногда - с какого бодуна я начал блог вести? Теперь
понимаю, что это вестник перемен. Перемены начинаются с того, что я начинаю
что-то писать.
То ли жара.
То ли исключительно тяжёлый год.
То ли не дотянул пару недель до отпуска.
То ли тринадцатое число.
То ли всё сразу.
В общем, уснул на работе. На диванчике в коридоре. Но разбудили - пришла
посетительница, надо было сделать письмо с печатью. А печать в сумке. А сумка
дома. Поехали домой, поставили печать, посетительница побежала дальше, а я уснул
опять, уже дома. И спал уже до самого вечера. Ни фига не хотел делать, но всё же
сверстал тройку материалов для мемориальского сайта, через не могу.
Блин. Собственно говоря, написать-то хотел не об этом. Утром встречался с
Валентином Даниловым, оттого и сумку дома оставил - на зону лучше идти без
сумок, сотовых и т.п. Сотовый ещё на проходной сдашь, а сумку деть некуда, если
ты не на машине. Вот. И разительный был контраст - Валентин сидит уже который
год, но бодр, кипит идеями и ни на что не жалуется. Идей у него тьма - и
научных, и юридических, и технических. Который раз уже говорю - на зоне он
свободнее тех, кто его посадил. А я на воле вроде бы, но никаких идей и никаких
желаний, и нет чувства свободы. Весь в каких-то обязаловках и усталости от этих
обязаловок.
Ещё впечатление сегодняшнего дня. Подхожу к офису - дорогу важно переходит
чёрный кот. Инстинктивно шарахнулся, потом засмеялся - у меня дома тоже чёрный
кот, мы с ним постоянно друг другу дорогу переходим. Но вот смех смехом - день
насмарку.
Вот написал сегодня ночью пост. И чё-то в нём не так. Но думал, не так по
настроению - соплей много. А утром прочитал - нет, чё-то не так в формальном
смысле. Как-то слово "толи" выпирает. А как надо? Может, "то ли"?
Правил не знаю ни одного, кроме про "жи-ши". Всегда доверяю внутреннему голосу.
Но и голос, падла, ночью одно говорил, утром другое. Какому голосу
верить, непонятно. Перерыл интернет (больше часа угробил - а нам хоть что
делать, лишь бы ничего не делать), не нашёл ничего. Спросил эксперта, Иру
Моисееву, - писать, оказывается, надо всё-таки раздельно.
Исправил. Но чё-то подумал, что с такими мозгами работу работать - опасно. Мало
ли чего наработаю. Пойду-ка я лучше домой.
Я очень редко ПРИДУМЫВАЮ рассказы. Обычно они как-то основаны на
событиях, реально происходивших со мной или с моими друзьями и знакомыми.
Хотя, особенность художественного творчества такова, что в рассказе с трудом
узнаются реальные события. Потому что "это совсем не про это" (с)
А вот этот рассказ я придумал. Вот, думаю, интересно было бы написать рассказ, в
котором два человека, которые друг друга смертельно ненавидят, попадают в один
самолёт. А самолёт падает. И оба думают про другого: "Сейчас ты умрёшь, сука".
Вот такой должна быть последняя фраза.
Год или два таскал в себе этот сюжет, но так и не было времени и сил. Чё-то
нагрузка такая, что не до рассказов (см. предыдущие посты). И уже совсем
решил, что не напишу я этот рассказ, и даже делился сюжетом со знакомыми
литераторами. А, когда поделишься сюжетом, уж точно сам не напишешь. Вот Пушкин
поделился идеей "Мёртвых душ" с Гоголем, поэтому так и не написал. А Гоголь
написал.
Знакомые литераторы цокали языками и говорили - а чё, хороший сюжет.
Забирайте, говорил я. Потому что сам точно не напишу. Потому что нагрузка такая,
что не до рассказов (см. предыдущие посты). Да неудобно как-то, говорили
литераторы. Сам придумал, сам и пиши.
В пресс-службе
отметили, что подозреваемая в сентябре прошлого года условно-досрочно
освободилась из мест лишения свободы. Там она отбывала срок за убийство своего
знакомого. Расследование уголовного дела продолжается.
Ну вот, я же говорил -
одним ударом. И, если уж взяла нож - будет бить в сердце, а не перед носом
размахивать. Они такие, любого коня на скаку остановят...
Ужасное происшествие случилось сегодня.
Я почти не бываю в супермаркетах. И вообще в магазинах не бываю - это
стрессоопасно.
А сегодня пошёл за пивом, жена и говорит - купи заодно хлеба. Зашел в
"Командор", купил булочку - а выйти не могу. Куда не пойду - вместо кассы
попадаю то в алкоголь, то в молочные продукты, то ещё и вовсе в какие-то
шампуни. Из -за стоек с шампунями, кстати, увидел выход. Но, как пел
Высоцкий, "это вход, и то не тот". Через вход меня не выпустили - с булкой
хлеба, а без булки сам не стал. И попал в лабиринт ещё раз. А это и впрямь
лабиринт - эти чёртовы мерчендайзеры специально нагородили, чтобы люди в поисках
выхода обошли все полки. Как-то даже жутковато.
А для лабиринтов есть правило одной руки. Левой рукой придерживаюсь, обхожу
шампуни, избегаю зала с алкоголем, выруливаю на газировку - а вот и касса. Вход
был бесплатный, выход - двенадцать семьдесят.
Уже на свободе подумал - а Стивен Кинг мог бы из этого конфетку сделать.
Попадает мужик в супермаркет, а все вокруг внезапно уснули или умерли, или
какой монстр, живущий в супермаркете, сожрал. И он один-одинешенек, не может
выйти, поскольку заблудился, и он который день ест то, что есть в
супермаркете. И монстр за ним охотится. Но он его в кровавой битве победит.
Только легче от этого не станет, поскольку выйти он всё равно не может.
А потом, страниц через шестьсот, он вспоминает, как отец водил его в пещеры и
рассказывал о правиле одной руки. И он выходит на свободу - примерно как я.
Ой-ё... К чему бы такие сюжеты в голову приходили?
Регулярно натыкаюсь на воспоминания тех, кто в СССР жил хорошо, и даже очень.
В каких-то разных странах мы жили, ей-Богу.
А вот, разбирая архив Богданова. нашёл любопытный документ. Некая женщина пишет
ему, что не может приехать, потому что в очереди за шампанским ей нарушили
рёбра. Не убили, и ладно - очереди разные бывают. И, кстати, я не исключаю, что
сейчас эта же женщина забыла про нарушенные рёбра и рассказывает внукам, как при
советской власти в магазинах ВСЁ БЫЛО. Такова особенность нашей нарушенной
национальной памяти.
Наконец, добрался до конца мемуаров Бомарше. Финал, конечно, потрясающий -
тексты Бомарше (т.е. мемуары) были казнены палачом на площади. Ну то есть
буквально казнены - разрублены топором и сожжены потом. Эвон какие решения
выносили когда-то судьи!
Формально он суд проиграл. Хотя при этом была признана виновность и жены судьи
Гёзмана в том, что нынче называется коррупцией. Она, стоя на коленях, выслушала
порицание от судей и была отправлена в монастырь. То есть её виновность была
признана, и правильно признана - не мздоимствуй, а мздоимствуешь - так хоть ври
впопад (Бомарше в своих мемуарах на её неумном вранье отыгрался по полной). Но
Бомарше это не помогло - в мемуарах он покусился на судейское сообщество, и
выиграть не мог в принципе. Но, если бы не писал мемуары, то тем более выигрыша
ему было не видать. Так что он ничего не терял.
Судья Гёзман вышел сухим из воды - ворон ворону глаз не выклюет. Ну, жены
лишился, так ему на пользу от такой дуры избавиться. Их мемуары тоже были
уничтожены палачом.
Ну вот, прошло двести с лишним лет. Бомарше знают и уважают, его мемуары
опубликованы. Его враги никому бы и не были известны. если бы не эти мемуары. Ну
то есть канули они в Лету с концами. Казалось бы, хэппи энд, правда
восторжествовала. Ан нет. Гёзману сотоварищи на вечность насрать. Им после них
хоть потоп - так что они выиграли. А при жизни они пожили на славу.
Такие дела.
Забавная такая деталь по части доказательности. Всё время, пока происходили эти
события, Бомарше, вообще-то, сидел в тюрьме. Ну не так сидел, как сейчас - типа
"закрыли" его. Но, когда он из тюрьмы по каким-то делам, связанным с его другим
делом, выходил, его обязательно сопровождал пристав, куда бы он ни шёл. А суть
разборок с Гёзманом была именно в том, что Гёзман утверждал, что Бомарше получил
от него несколько аудиенций, а не одну. А Бомарше утверждал, что одну - вот, при
мне всегда был пристав, он может подтвердить. И пристав подтверждал - он его,
правда, ни на минуту не отпускал от себя. И суд принимал аргументы Гёзмана,
наплевав на Бомарше (что понятно), и на пристава - лицо, между прочим,
официальное. Это, по идее, стопроцентное алиби, но для корпоративной судейской
солидарности - пустой звук.
Вот тут уместно вспомнить Эккзезиаста:
(1,9) Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего
нового под солнцем.
(1,10) Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое"; но это было уже в
веках, бывших прежде нас.
Вчера. Ага. До сих пор очухиваюсь. Стоял непрерывный ор между адвокатом,
заключённым и сотрудниками. Только мы с коллегой среди этого бушующего моря
сидели как две скалы и молчали. Наше дело наблюдать и фиксировать. Мы наблюдали
и фиксировали. Потому что мы - наблюдательная комиссия.
Наблюдали, наблюдали, составили акт. После чего ор возобновился. Но мы сидели
как две молчаливые скалы. И в акте ничего не изменили.
Потом, когда мы вышли, мне сказали - ну, у вас и самообладание. А самообладание
тут ни при чём. Просто эмоций уже никаких нет, а из чувств есть только одно -
чувство серой усталости.
Михаил Щербаков. АЭРОДРОМ
Мы видим, как из стеклянных врат
на поле, где самолёты в ряд,
выходит некто (на первый взгляд,
весьма невзрачного свойства)
и, пользуясь темнотой, тайком
шагает по полосе, причём
в руке несёт чемодан, а в нём -
взрывательное устройство.
До взлёта десять минут, и он
спешит, беззвучно топча бетон;
он к трапу близится, возбуждён,
но бдителен до предела,
и лезет крадучись в самолёт,
и бомбу в брюхо ему кладёт,
и прочь неслышно бежит, как кот;
а дальше - не наше дело.
Мы видим то, что уйдёт от глаз
людей, чего не узрит подчас
контроль (имея высокий класс
и чуткие мониторы);
зажёгся запад или померк,
среда на свете или четверг,
не дремлем мы - особые сверх-
секретные спецприборы.
Нам виден всякий дефект, распад,
диверсия - или другой разлад,
но мы не из тех, кто бьёт в набат
и мечется оголтело;
на наших глазах, не входя в контакт
ни с кем, субъект совершает акт,
и мы констатируем этот факт,
а дальше - не наше дело.
Мы видим, как самолет застыл
на старте, как он крыла раскрыл
и замер, будто совсем без сил
(хоть выглядит исполином);
слуга моторов, а не речей,
он верен воле, не важно чьей,
поскольку ведает связь вещей,
доступную лишь машинам.
И вот - почувствовав эту связь,
он дрогнул, и подался, кренясь,
и вся структура его взвилась
и радостно загудела;
взлетает он, серебрист и наг,
и бомба в нём говорит «тик-так»;
момент - и всё покрывает мрак,
а дальше - не наше дело.
1989
Две девчонки лет шести спорят, когда произошло какое-то событие. Тебе было
уже шесть лет, говорит одна. Нет, пять, говорит другая. Нет, шесть, говорит
первая - я же помню, буква шесть была. Нет, буква пять, говорит вторая.
Самое смешное, что отчасти девочки правы. 5 или 6 - далеко не всегда цифры.
Иногда это просто символы. Как, например, в таблице кодировки в компьютере. Или
вот номера на футболках у спортсменов. Их нельзя складывать, вычитать. И тот, у
кого номер двадцать, ни по одному параметру не больше в двадцать раз того, у
кого на футболке единица. В принципе, на футболках могли бы быть не цифры, а
буквы. Или вообще фамилии. Или разные зверьки, как на кабинках в детсадике.
Вообще, об этом есть целый раздел в математике под названием "теория измерений".
Когда-то я всерьёз этой фигнёй занимался. Сейчас помню только слово "шкала" и
пример про футболки. И это замечательно.
Многое из того, что я знаю сейчас, я предпочёл бы забыть не через сорок лет, а
прямо завтра. Или не знать никогда.
Белокуриха. Бальнеотерапия - это лечение водой и другими жидкостями.
Сегодня весь день работал под его песни.
А вечером послушал что-то по первому каналу - не то концерт, не то промо-акция
фильма о нём. Неужели Высоцкого будет играть Безруков? Суки...
С ним произошло то, чего он больше всего боялся.
Я при жизни был рослым и стройным,
Не боялся ни слова, ни пули
И в привычные рамки не лез, -
Но с тех пор, как считаюсь покойным,
Охромили меня и согнули,
К пьедесталу прибив "Ахиллес".
Не стряхнуть мне гранитного мяса
И не вытащить из постамента
Ахиллесову эту пяту,
И железные ребра каркаса
Мертво схвачены слоем цемента, -
Только судороги по хребту.
Я хвалился косою саженью -
Нате смерьте! -
Я не знал, что подвергнусь суженью
После смерти, -
Но в обычные рамки я всажен -
На спор вбили,
А косую неровную сажень -
Распрямили.
И с меня, когда взял я да умер,
Живо маску посмертную сняли
Расторопные члены семьи, -
И не знаю, кто их надоумил, -
Только с гипса вчистую стесали
Азиатские скулы мои.
Мне такое не мнилось, не снилось,
И считал я, что мне не грозило
Оказаться всех мертвых мертвей, -
Но поверхность на слепке лоснилась,
И могильною скукой сквозило
Из беззубой улыбки моей.
Я при жизни не клал тем, кто хищный,
В пасти палец,
Подходившие с меркой обычной -
Опасались, -
Но по снятии маски посмертной -
Тут же в ванной -
Гробовщик подошел ко мне с меркой
Деревянной...
А потом, по прошествии года, -
Как венец моего исправленья -
Крепко сбитый литой монумент
При огромном скопленье народа
Открывали под бодрое пенье, -
Под мое - с намагниченных лент.
Тишина надо мной раскололась -
Из динамиков хлынули звуки,
С крыш ударил направленный свет, -
Мой отчаяньем сорванный голос
Современные средства науки
Превратили в приятный фальцет.
Я немел, в покрывало упрятан, -
Все там будем! -
Я орал в то же время кастратом
В уши людям.
Саван сдернули - как я обужен, -
Нате смерьте! -
Неужели такой я вам нужен
После смерти?!
Командора шаги злы и гулки.
Я решил: как во времени оном -
Не пройтись ли, по плитам звеня? -
И шарахнулись толпы в проулки,
Когда вырвал я ногу со стоном
И осыпались камни с меня.
Накренился я - гол, безобразен, -
Но и падая - вылез из кожи,
Дотянулся железной клюкой, -
И, когда уже грохнулся наземь,
Из разодранных рупоров все же
Прохрипел я похоже: "Живой!"
И паденье меня и согнуло,
И сломало,
Но торчат мои острые скулы
Из металла!
Не сумел я, как было угодно -
Шито-крыто.
Я, напротив, - ушел всенародно
Из гранита.
1973
В выходные славно отдохнул. В смысле продуктивно поработал.
Или так.
В выходные славно поработал. В смысле продуктивно отдохнул.
Устаёшь не от работы как таковой. Устаёшь от дерготни, одновременных звонков по
нескольким телефонам, от дедлайнов, несделанных дел, неотвеченных писем, от
чужих проблем, которые приходится решать.
От отдыха тоже устаешь, если этот отдых - ничегонеделание.
Бывают, конечно, моменты, когда устанешь от дерготни, одновременных... (см.
выше) и т.п. настолько, что просто лежишь и ничего не делаешь. Нет сил даже
телевизор слушать. Но полежал, полежал, - сперва глаза открылись, потом руки
зашевелились - надо что-нибудь уже и поделать. Хотя бы книжку почитать.
Ну вот. А в эту субботу я сел и разобрался с предпоследней папкой из архива
Освальда Егоровича Богданова. Расплёл (она тесемочкой связана), и бумажку за
бумажкой, фотографию за фотографией... Посмотрел - надо ли сканировать, если
надо - отсканировал. Фото - в тифах, бумажки - в джипегах. И сразу же бумажку
тесемочкой на место прихватываешь. Под звуки братьев Блюз. Утром начал, вечером
закончил, практически не отвлекаясь. Жаль, не сделал это год назад - в девятом
томе книги памяти фотографий было бы больше.
И так славно, так спокойно. Шёл домой свежим, как только что проснулся.
В воскресенье, уже дома, сел с утра - и к вечеру добил-таки выкладку
ярцевской
книги. Несложное занятие, но уж больно объёмное.
Во-первых, надо из большого текста выбрать то, что относится к нашей теме -
рассказы о репрессированных, их фотографии и т.п. Для этого книгу надо
ЧИТАТЬ. Благо что книга интересная, иной раз даже выложишь что-то не по теме. Об
оформлении я и восе не говорю - оформление чУдное.
Во-вторых, верстальщица, уж не знаю почему, сохранила pdf не текстовый, а в картинке. Пришлось брать его Файнридером. Шрифт необычный, строки задраны вправо вверх, верстка фигурная -Файнридер мне нараспознавал! Кроме перевёрстки, пришлось вычитывать. Но оно того стоило - книга замечательная.
В общем, даже жалко, что книга кончилась.
Нда. А в понедельник снова всё по-прежнему - дерготня, одновременные ...(см.
выше) И домой пришёл никакой
Вот так - эту новость я узнал первым, а сообщаю последним. Мне два дня было
сильно не до интернета.
В общем, Алексея Соколова, уральского правозащитника, выпустили по УДО.
Позавчера мы с его адвокатом, Романом Качановым, приехали на суд в Сосновоборск.
Приехали на всякий случай загодя, в 10, хотя суд был назначен на 11. Целый час
стояли на улице, развлекали друга друга рассказами о разнообразных разводках.
Как раз в это время нас классически разводили. К одиннадцати мы заявились в суд
- и узнали, что он уже прошёл в десять. Роман начал было качать права, но узнав
решение суда, перестал - решение было положительным.
После обеда мы встретили Алексея в колонии, отвезли в Красноярск, а
вчера, опять-таки не без приключений, он добрался до Екатеринбурга.
Кстати. Алексей говорит, что красноярские колонии лучше уральских. И по
питанию, и по соблюдению правил, и прочему. Конечно, система есть система, но
разница существенная.
Почему-то именно дамы треф нравились мне всегда на игральных картах.
Пиковые - понятно, от них держись в стороне.
Червоные какие-то слащавые.
Бубновые- надменны и тщеславны.
А треф - в самый раз. Спокойные такие. Сероглазые.
Чё к чему, с какого бодуна я это написал? Не помню уже, когда я в последний раз
держал в руках карты. Да и дам тоже.
Опубликовано: Записки
старпера
© Алексей Бабий 2011