Дуськин камень
Ну чё, вчера состоялась моя прощальная гастроль на Центральные Столбы. Отходился. Больше не пойду. Сил хватило только на то, чтобы дойти до Деда, но даже на плечо Деда внучку завести не смог. На плечо Деда, Карл! До середины мы-таки доползли, а потом всё было, как в известной песне:
Не могу я, не могу
Не могу поднять ногУ
-Не ногУ, а нОгу!
-Всё равно не МОгу!
Дорога вниз, под гору, заняла четыре часа, а сколько мы шли вверх, я вообще умолчу. Скажу только, что администрации заповедника сильно икалось в тот день, потому что как по дороге туда, так и по дороге обратно я посидел на всех скамейках, установленных вдоль дороги, и на каждой говорил спасибо администрации. Собственно, задача ставилась так - дойти до очередной скамейки. А потом до следующей.
А вот, пока я шёл по лестницам на Пыхтуне и потом от Перевала к Первому, администрации тоже сильно икалось, потому что нет худшего испытания для человека, который едва тащит ноги, чем преодолевать бесконечные ступени. Я понимаю причины, по которым лестницы установлены, и сами лестницы красивы (как и скамейки, кстати), но ходить по ним -сущее мучение, по крайней мере для меня. Обратно мы плюнули на все эти лестницы и пошли по автомобильной дороге: уж лучше дольше и по щебёнке, чем по этим ступеням.
Когда мы добрались до Чёртова пальца, был уже десятый час вечера и полная темнота.Тут нас ждало ещё одно приключение: всех, кто спускался вниз, останавливали, потому что в районе Чёртова пальца у дороги ходил медведь. У Чёртова пальца, Карл! Уже практически в городе! Внучка, кстати, слышала его рёв, пока мы шли, но мы не поверили. Да ну, говорим, это машина где-то едет. Оказалось, и впрямь.
К слову, я медведей как-то не очень боюсь. Нет, я понимаю, что это сильный и опасный зверь, но в детстве в нашем бараке жил в коридоре медвежонок, мы его кормили не дефицитной тогда ещё сгущёнкой, боролись с ним на полу (его лапы на спине до сих пор помню), И вот это отношение как-то сохранилось. В том же детстве нас научили, что делать, если ты с ним встретился: не убегать (всё равно догонит), попытаться напугать (бить в ведро, например), и, в общем я с тех пор отношусь к ним как к большой, но обыденной опасности.
Ну вот, егеря собрали порцию народа и повели нас к автобусной остановке. Впереди ехал егерь на байке, безумно треща мотором и бибикая, потом туристы, которые разговаривали меж собой максимально громко и щёлкали фотовспышками, а замыкал шествие ещё один егерь, с восьмизарядным, кажется, карабином. Была забавная деталь: колонна несколько растянулась, потому что кто-то шёл быстрее, а кто-то медленнее. Когда на это обратили внимание, задние стали стремительно подтягиваться, передние ещё убыстрили шаг. Так что к остановке мы приближались уже чуть ли не бегом, даже я.
Когда мы добрались до дома, я ещё и зашёл в магазин за хлебом, а заодно купил полторашку "Заповедного" - оказывается, его ещё делают, хотя "Пикры" давно нет. А я уже дошел до такого состояния, что мог напиться только пивом, хотя до этого вылакал много родниковой воды - и из Беркутовского родника, и из второго, у кордона. Так что закончился день тоже со столбовской символикой.
Ну вот, а поскольку вчера был, оказывается, день блогера, я решил освоить (не вполне удачно) роль видеоблогера. Хотел записать примерно с десяток сюжетов, но сил хватило только на два. Один из них я сейчас вам и предлагаю.
До кучи. Босиком по Слонику
Сюжет про Дуськину щелку из вчерашнего "видеоблога" изложу отдельно. Всё-таки я человек текстовый, писать получается лучше чем говорить - в сюжете много чего нужного не сказал, особенно после того как поцеловался со Слоником.
Так вот, повторю свою главную и нехитрую мысль. Столбы - не природный феномен, а человеческий. Да, конечно, тут красиво, но главное в другом. Каждый камень, каждый ход, каждая скала имеет тут свою историю и своё название. С ними связано множество историй, как смешных, так и трагических, а многие объекты - вообще именные: Леушинский ход, карниз Беляка, или вот Дуськина щелка и Дуськин камень.
Если вы хотя бы раз бывали на Центральных столбах, вы Дуськин камень видели. Он между Слоником и Чёртовой кухней, мимо него не пройдёшь. Просто не обратили внимания. Камень да и камень. А этот камень - с большой историей.
Была в шестидесятых-семидесятых годах компания "Веселые ребята". Вот она на фотографии. Предводителем компании была Евдокия Власова (столбовская кличка Дуська, или Гапониха, поскольку кличка её брата была - Гапон) - в центре "композиции". Красавица, спортсменка (между прочим, чемпион СССР по скалолазанию) и вообще столбовская звезда.Стоит она как-то около камня, который позже так и назвали в её честь - Дуськиным камнем, и говорит: кто вот этот ход пройдёт - тому дам (в лайт-версии я рассказываю это как "за того замуж выйду"). Ну и, конечно, матёрые столбисты тут же стали пробовать проходить тот ход, но ни у кого не получилось, несмотря на то, что там каждый второй тоже был чемпионом СССР по скалолазанию. Там, по сути, идётся на одной руке, да и ту всё время выбрасывает.
Заусило, конечно, столбистов, что ни день - у Дуськиного камня толкаются и пробуют пройти. Ход назвали, естественно, Дуськиной щелкой, а как же ещё. И никто не прошёл.
Как-то поднимается с Перевала паренёк, в очочках, с виду тощенький. Встал, посмотрел - а чё это вы тут делаете? А вот Дуськину щелку проходим, говорят столбисты. А чё тут проходить-то, говорит очкарик. И проходит - на глазах изумлённой публики. Что там дальше было, история умалчивает. Кто-то рассказывает, что Дуська тут же паренька в лес потащила, кто-то говорит, что Дуськи в тот момент там вообще не было. Но вот паренька этого звали Володя Теплых, и это был только первый его столбовский подвиг, потом было ещё множество. После него столбисты Дуськину щелку всё же освоили. А на Дуськин камень потом открыли ещё три хода - Михайловский карман, Крест и Петушок.
А вот, кстати, и видео. Проходит Дуськину щелку Андрей Амосов (Дрюня). За качество извините - снимал пятнадцать лет назад на ту самую SONY Mavica, на трёхдюймовую дискету входит пятнадцать секунд плохого видео. https://youtu.be/tkww02RKcWs
Дуськин камень
Веселые ребята
Дуська
Дуську на Столбах пюбили
Володя Теплых
Володю Теплыха я лично не знал. Хотя о нём, конечно, слышал и наверняка его видел в семидесятые, но не знал, что это он и есть. Так что всё, что я о нём знаю - "по источникам". Провели мы "историческую реконструкцию" - как-то мы с Дрюней (Андрееем Амосовым) прошлись по теплыховским "хитрушкам" на Первом столбе, под Первым, Вторым и Четвёртым, и я заснял кучу видео на ту самую злосчастную SONY Mavica. Извёл, помню, целую сумку дискет. Собственно, вчера я один из этих сюжетов и запостил, про Дуськину щелку.
Теплыховские хитрушки знают все столбисты, ежегодно на них соревнуются. Теперь это называется модным словом "болдеринг". Но даже не все столбисты знают, как Володя тренировался. Женя Адамович, живший с ним в одном дворе, рассказывает об его ежедневных фантастических кульбитах на турнике. А вот Вильям Александрович Соколенко как-то показал мне в избе Беркута володин тренажёр. В матице Беркуты были сделаны небольшие углубления (а рядом - совсем крошечные, на подушечку пальца). Так вот, Володя повисал на них (по сути на двух пальцах), делал "уголок" и висел. Вот это было для него важно: на его фантастических ходах (Петле Теплыха, например) не то что "карманов" нет, но и вообще приличных зацепов, а только то, что столбисты называют "сопли" - неглубокие ямки на палец-два. Вот по этим "соплям" он и ходил.
Вот фотография этого тренажёра, а вот видео, всё с той же Мавики, где Вильям Александрович его демонстрирует.
Эх... Нет уже ни Володи, ни Соколенко... И Беркуты той тоже нет - её перестроили. Но надеюсь, сохранили ту матицу - хотя бы в виде музейного экспоната...
Сегодня
похоронили Марину Георгиевну Волкову, члена Красноярского Мемориала с 1989 года.
Её отца, Георгия Трошина, основателя двух красноярских оркестров, расстреляли в
Красноярске. Семья бежала от репрессий в Ростов-на-Дону и там вскоре попала под
оккупацию. Вернулись в Красноярск, но теперь они были враги народа, побывавшие к
тому же под оккупацией. От них шарахались вдвойне. В пединститут не брали,
пришлось идти в лесотехнический. Только в шестидесятых жизнь начала
налаживаться, хотя испытаний было впереди предостаточно.
В Мемориале Марина Георгиевна занималась в основном темой красноярской интеллигенции, репрессированной в тридцатых и, кажется, закрыла эту тему полностью - несмотря на весь вал информации, поступившей в двухтысячные годы, ничего существенного к тому, что нашла Марина Георгиевна, не добавилось.
В 1992 году в статье "Духовный геноцид" она написала пророческие строки:
"Когда окидываешь взглядом состояние красноярской интеллигенции в 40 и более поздние годы, первое сравнение, которое приходит в голову - лес после варварской вырубки. Свалены высоченные сосны, распилены громадные кедры, смят и искорежен подлесок, земля выворочена, обожжена, залита мазутом. Когда еще залечатся все эти раны, когда еще пойдут в рост новые деревья - да и им не будет хватать - то солнца, то тени, то соков из земли, на которой вместо разнотравья растет всякий бурьян. И вырастут они - да не такие, какими могли бы быть.
Какими были бы мы, если бы рядом с нами были такие люди, как Косованов и Крутовский, или если бы нас учили люди, которых учили они. Цепь прервалась. Они ушли в небытие, а мы болтаемся неприкаянные. Не такие, какими могли бы быть. Люди, о которых мы расскажем, были сильны не только своими талантами или своей разносторонней образованностью. Они несли в себе некий эталон порядочности, которая в былые времена была естественной, они никогда не разменивали себя. Если бы они были сейчас рядом, нам было бы стыдно за себя - перед ними, и уже поэтому мы были бы лучше. Но нам стыдиться некого, и потому мы такие, какие есть.
Можете ли вы представить себе Вячеслава Петровича Косованова, потного, со сбитой набок шляпой, сдавленного в очереди и с сахарным талоном в руке? Или Владимира Михайловича Крутовского, торгующего, ввиду безденежья, водкой на углу улиц Маркса и Профсоюзов? А себя можете? Вот то-то и оно... Не говоря уж о том, что не будь они все истреблены, не дошла бы страна до сахарных талонов и блошиных рынков."
Прошло всего немного времени, и мы увидели плоды этого духовного геноцида во весть рост...
Несмотря на изначальный анархизм, на Столбах есть своя иерархия и есть свои роли.
Грубо говоря, люди, приходящие на Столбы, делятся на столбистов и туриков (туристов).
Турики - люди на Столбах случайные. Их привезли на экскурсию, или они просто пришли в выходные. Они, конечно, ахают при виде скал, их, возможно, затаскивают на какие-то из них, попроще, типа Первого столба, чем они потом будут всю жизнь гордиться. А некоторые из них втягиваются, начинают понимать и переходят в статус столбиста.
Вот этот статус - понятие очень неформальное и зыбкое.
Есть, например, один заслуженный столбист, с которым я общался много лет. Помимо ценной информации, которую я из него вытаскивал, я слышал от него характеристики наших общих знакомых. Этот-то, говорил он, да он вообще не столбист. И этот - какой он вообще столбист? И вот этот. Да и вот этот тоже. Вот так мы с ним прошлись практически по всему столбовскому сообществу.
Тем не менее у столбистов очень чётко работает система "свой-чужой". На каком-то глубинном уровне это работает. Сформулировать это очень сложно и практически невозможно. Казалось бы, это должно определяться качеством лазания, но вот Лиля Подберезкина практически не лазает, но на Столбах она своя. И даже я, и даже после того, как позорно не смог залезть на плечо Деда в понедельник, на Столбах всё равно свой. Потому что я понимаю и люблю Столбы. Вот это и есть признак.
А дальше есть иерархии, даже несколько.
Например, иерархия по степени организации. Вот просто столбисты, ходят одиночку или со спонтанными группами. А вот те, которые организовали компанию. У компании уже есть название, предводитель, правила, история. Как правило, у компании есть своя стоянка (как у Чернышевской компании сначала была стоянка под Чёртовой кухней). А если компания строит избу, она переходит ещё выше.
Но это только одна из иерархий, и она всё не определяет. Был, например, легендарный "Гена в пинжаке" (Геннадий Эсса), о котором я ещё расскажу, и который не входил ни в какие компании, но он был одним из самых авторитетных людей на Столбах. Я уж не говорю о Володе Теплыхе, принципиальном одиночке. Потому что есть иерархия по лазанию. Она самая простая. Ходы на Столбах распределяются по сложности, от простейших, до суперсложных. Твой ранг на Столбах в точности равен сложности ходов, которыми ты ходишь без страховки. Либо твой потолок - Огурец на Перьях (как у меня, например), либо Петля Теплыха на Втором столбе, которую без страховки прошли всего два человека: сам Теплых и Егор Матвеенко по кличке "Муравей". Тут табель о рангах очень простой и легко проверяемый. Ты говоришь, что лазил на Коммунар - ну, давай, лезь, а мы посмотрим.
Вот тут уместно сказать про Петлю Теплыха. Была на Столбах такая компания - Абреки, которые считали себя королями Столбов. У них были на это некоторые основания: например принимали в компанию только после того как претендент залезет на Коммунар, без страховки, разумеется. Это не всякий сможет. Очень даже не всякий. А сами они залезали на Коммунар и с кипящим самоваром. и пекли на Коммунаре блины, и много ещё чего чудили. Когда появился Володя Теплых, королевский статус Абреков сильно пошатнулся. Компания, однако продолжала себя позиционировать именно в этом качестве.
Как-то Володя пришел к ним поутру на стоянку Хутор Скитальца и сказал: смотрите вон туда через полчаса.
Стоянка находится под Вторым столбом, над ней стена, потом садик, потом ещё метров сорок вертикальной стены, а над ней - очень крутой треугольный выступ. На ней появляется Володя, проходит маршрут от верхней точки треугольника через две нижних, спускается к Хутору Скитальца и говорит Абрекам: если повторите, вы - короли Столбов. А если нет - значит, нет,
Абреки повторить не смогли. И вообще никто не смог, пока в двухтысячных не появился Егор Матвеенко по кличке Муравей. Но это совсем другая история. Впрочем, Валерий Иванович Хвостенко о ней написал
Был на Столбах такой странный человек. Зимой и летом ходил в одной и той же куртке, кепочке и ботах типа "прощай, молодость", за что и звали его "Гена в пинжаке" и "Гена в ботиках". Весь такой тихий и незаметный, и разговаривал тихим голосом. Встретить его можно было чуть ли не ежедневно и в любом месте, но больше всего он любил Первый столб. То тут, то там он возникал на Первом столбе, помогал застрявшему "турику" советом, а то и подставив руку под подошву - и исчезал как тень.
Вот, кстати, на фото и скверном видео с SONY Mavica Гена в пинжаке вместе с Вильямом Соколенко затаскивают на Первый столб московского корреспондента. А ещё он совершает проход по Первой катушке, которую в том году какие-то придурки изукрасили надписями.
Казалось бы, на вид фрик фриком, да? Но вот три факта о Гене в пинжаке
1. Это был один из самых уважаемых столбистов
2.Он был одним из немногих, кто в шестидесятых после Теплыха прошёл Дуськину
щелку, причём своим способом.
"Если все покорители Дуськиной щелки брали ход как бы нахрапом по принципу
"вперед и вверх", Геннадий Эссе изобрел изящный и неожиданный способ покорения
знаменитого карниза. Если все великие скалолазы надеялись больше на силушку да
на удаль молодецкую, заклинивая в щели обе руки, Гена, не зацикливаясь на
стремлении уйти вверх, работал как бы от щели, заклинивая в ней лишь левую руку,
а правой делая упоры на стенке." (http://www.stolby.ru/Mat/Petrenko/041.asp)
3. "В миру", в городе то есть, Геннадий Федорович Эсса занимал немаленькую
должность. Был он не то главным инженером на каком-то предприятии, не то
руководителем конструкторского бюро. Увы, уже забыл, а искать некогда - может,
кто-то напомнит. Но, когда человек приходит на Столбы, он это всё "мирское"
снимает. Мало ли кто ты там был. Там ты главный инженер, а тут - Гена в пинжаке.
Тут другой мир. Параллельная реальность, другие законы и другие приоритеты.
Гена в пинжаке. Фото В. Соколенк
На Слонике
Леонид Петренко и Геннадий Эсса
С Вильямом Соколенко и московским корреспондентом (увы, не помню имя-фамилию)
С Вильямом Соколенко и московским корреспондентом (увы, не помню имя-фамилию) на
Первом столбе
До понедельника меня в интернете не будет. Или почти не будет. Поехал в Ермаковское открывать памятник жертвам политических репрессий. А, поскольку взял обязательство "ни дня без строчки", вот столбовский пост с опережением, завтрашний. Он короткий, потому что по сути, содержит только ссылку на прекрасный текст Толи Поляковского о прыжках на Столбах, в основном - с Коммунара. Текст прекрасен со всех точек зрения - он совершенен с литературной точки зрения и написан человеком, который жил на Столбах и Столбами и очень хорошо понимал то, о чём писал. Там можно увидеть много чего из психологии столбистов, в том числе и отношение к смерти.
Там же можно скачать видео прыжка с Коммунара Жени Дмитриенко (Камикадзе), которое я для верности выложил отдельно на Youtube.В то время, когда мы опубликовали то видео, ещё никакого Youtube не было, максимум, что можно было сделать - скачать видеофайл с сайта. Это видео писал кто-то на любительскую видеокамеру, потом её оцифровали как сумели, потом ужали для показа в тогдашнем (2000 г.) интернете до четырёх мегабайт (по тем временам немалый объём). В общем, качество как у моей SONY Mavica, если ещё не хуже. Тем не менее это уникальная съёмка, спасибо Сергею Кожуховскому за то, что он её сохранил и оцифровал.
А вот иллюстрация к тому, о чём идёт речь. На фото Коммунар справа. Между ним и основным массивом Первого столба - примерно семь метров. На Коммунаре разбежаться особо негде. Но вот, тем не менее..
Вынесу из каментов (спасибо Наталья Лисовская) о Геннадии Эссе текст Анатолия Фефелова. Ошибся я, не был он начальником, был "простым инженером" (с), и внизу был таким же, как и на Столбах, вплоть до "пинжака". Так что третий пункт моего поста отменяется, но только в отношении Эссы. Потому что на Столбах немало начальников, вплоть до вице-мэров, становятся просто Костями и Сережами.
А теперь собственно текст Фефелова.
"На больших предприятиях рядовых сотрудников обычно знает ограниченный круг
лиц. Но только не в случае с Геннадием Федоровичем Эсса. Этого человека,
по-моему, у нас знали все. Ну, прежде всего, потому что он круглый год ходил
практически в одной и той же одежде. Из зимней одежды у него была только большая
лохматая шапка и рукавицы. Эту зимнюю одежду он одевал когда было совсем холодно
– за – 30. А так – кургузый пиджачишко и руки в карманы. Причем, это было не
потому что у него не было денег. Как раз наоборот. Деньги у него были всегда.
Это знали и часто просили у него взаймы. Я сам раза два занимал у Геннадий
Федоровича небольшие суммы денег. Происходило это так:
«-Гена! Ты не займешь мне на пару недель сотни полторы?» Гена молча заталкивал
руку в брючный карман, вытаскивал кучу смятых в горсти купюр самого разного
достоинства и протягивал мне. Я выбирал то, что мне было нужно, а Гена
заталкивал остатки обратно в карман. Геннадия Федоровича не интересовали ни
женщины, ни вино, ни курево, ни азартные игры. А учитывая его сверхскромные
требования к одежде и пище, можно сказать, что финансовых трудностей он не
испытывал. Более того, он мог позволить себе такие траты, на которые
среднестатистический инженер решиться не мог. Но об этом чуть позже.
Помимо работы у Геннадия Федоровича было два увлечения – “Столбы” и горные лыжи.
Ну, “Столбы” особых затрат не требовали. Разве что галоши, которые стоили
копейки. Одежда – та же, что и на работу. Еда – корочка хлеба в кармане на весь
день. Кроме такого аскетического образа жизни, поражала феноменальная
выносливость его организма. Ведь целый день бродить по “Столбам” и подниматься
на скалы – это же большие затраты энергии. А лазил по скалам он хорошо. Все
профессиональные “столбисты” его знали и относились к нему уважительно. Как-то я
захотел встретиться с Геннадием Федоровичем на “Столбах” и спросил где его там
найти. Он взглянул на меня немного удивленно и не задумываясь отчеканил: “Каждую
субботу в 11 я у Слоника!”.
Самое интересное, что после этого разговора с интервалом в месяц я дважды в 11
часов в субботу оказывался у “Слоника”. И Геннадий Федорович был там.
Занятие горными лыжами всегда было дорогостоящим увлечением. Но у Геннадия
Федоровича и здесь был свой уникальный подход. Крепления он разрабатывал,
изготовлял и устанавливал сам. Ботинки он тоже делал сам. Одевал толстый носок и
обклеивал ногу полосками стеклоткани и капрона с помощью эпоксидного клея. А так
как эпоксидка при затвердении нагревается, делал он это зимой и застывание
ботинка производилось на балконе. Вид у этих креплений и, особенно ботинок, был
просто ужасный. Но зато точно по ноге. С лыжами сложнее. Геннадий Федорович
считал, что люди, которые разрабатывают лыжи, делают это совершенно неправильно.
У него был изготовлен специальный шаблон, которому должна соответствовать форма
незагруженной лыжи. Этот шаблон я видел у него дома. Далее он действовал так.
Покупал новые лыжи, испытывал их. Потом на фрезерном станке убирал часть
металлической верхней пластины и вклеивал туда школьную линейку из бука.
Помните, такие продавали. Снова испытания. Потом еще одна линейка. Потом еще. Я
видел до 4-х штук. При этом линейки могли располагаться не параллельно краям.
Некоторые делениями вверх, некоторые вниз. Внешний вид его не интересовал. Если
после всех доработок лыжа Геннадия Федоровича не устраивала, он дарил ее
кому-нибудь. И покупал новую пару. На моей памяти он таким образом доработал
примерно 5 пар лыж. А стоили они 180-300 р. каждая. Катался он только на Сопке и
гору знал досконально. Когда бы мы не приезжали кататься на Сопку – Эсса всегда
был там. Катался он, прямо скажем, неважнецки. И самое главное – никакого
прогресса в катании. Да ему это, видимо, и не нужно было. С горы он спускался
почти прямо или большими дугами. Только энергично вертел попой. И почти всегда
на спуске пел. А поет человек тогда, когда счастлив. Вот таким был Геннадий
Федорович Эсса. Раньше на Руси про таких говорили – божий человек."
За 27 часов - Абакан (через Саянскую) - Ермаковское-Красноярск. Туда поездом, обратно автобусом. В Ермаковском пообщался пару часов с прекрасными людьми, три минуты выступил на получасовом митинге и домой. Там вчера весь день был казачий разгуляй, скачки на стадионе, концерты и файершоу с фейерверком, но я чем старше становлюсь, тем меньше люблю всякие зрелища.
Кстати, памятник жертвам политических репрессий в Ермаковском поставили казаки. Комиссия по вопросам реабилитированных, а особенно И. А. Зорин и Л.В.Голубь, провели всю предварительную работу, включая конкурс эскизов. Победил эскиз Виктории Кузьменковой, ныне студентки Красноярского института архитектуры и дизайна.
А потом вопрос упёрся в деньги. Денег не было. Ермаковский атаман Владимир Форсель поставил вопрос на казачьем собрании, казаки сказали "Любо!" и деньги, а потом и памятник, появились. При всём моём сложном отношении к нынешнему казачеству, скажу, что это не первый памятник жертвам политических репрессий в крае, установленный казаками. Всё происходит примерно по той же схеме: согласования в инстанциях, обещания, откладывания, тянучка, тянучка... А потом "Любо!" и памятник стоит. Да и странно было бы иначе - большинство раскулаченных, расстрелянных и сгноенных в лагерях в Ермаковском районе - именно казаки.
К слову, ермаковцы молодцы - они выпустили четыре тома районной книги памяти
политических репрессий. Вот они:
http://memorial.krsk.ru/memuar/Ermakovskoe/0.htm
http://memorial.krsk.ru/memuar/Ermakovskoe/2/0.htm
http://memorial.krsk.ru/memuar/Ermakovskoe/3/0.htm
http://memorial.krsk.ru/memuar/Ermakovskoe/4/0.htm
Ну, а я заодно выяснил "мощность" фонда лишенцев в местном архиве - около тысячи дел. Это значит, мне в следующем году в Ермаковском жить минимум месяц. Такие дела. Там не только Ермаковский, но и Шушенский (который выделился из Ермаковского) и Усинский (который потом вошёл в Ермаковский). Так что одним махом три района побивахом.
Если кто-то захочет больше фотографий и подробностей - ему сюда.
Я тут почти перестал постить мемориальские посты, зато ежедневно пощу столбовские. Это не означает, что я сменил направление своей деятельности. Наоборот. Практически круглосуточно, с перерывами на сон и еду, делаю очередной том книги памяти жертв политически репрессий. Новых документов, которые стоит запостить - нет. Есть обработка многочисленных списков лишенцев. Это занятие мне нравится, но очень уж оно однообразное по форме, и тема сама по себе тяжелая. Хочется выскочить куда-то на полчасика, вдохнуть позитива.
Случайно получилось, что выскакивать стал на Столбы. Принесли фотографию, где Прислонютые лезут по гребню Манской стенки, запостил её, а потом Остапа понесло (с).
Но тут есть несколько важных вещей.
Ставлю ли я какую-нибудь цель? Никакой не ставлю. Просто отдыхаю, выделив на это полчаса в день.
Рассчитываю ли я на какую-то конкретную аудиторию? Нет. Пишу как пишется. Почти всё, что я пишу, столбисты и без меня знают, и даже лучше меня.
Есть ли у меня план? Нету никакого. Обычно я не знаю, о чём буду писать завтра. Или знаю, но потом оказывается, что я написал про что-то другое. Сегодня, например, я собирался написать про лапти и калоши, а оно вон оно чё получилось.
Откуда я всё это знаю? В основном "из источников". Мой личный столбовский опыт минимален как по количеству и сложности пройденных скал, так и по погружённости в столбовскую жизнь. Не был, не состоял, не участвовал. Даже в избе ночевал ровно один раз, и то в "стариковской" Беркуте. Но мне интересны Столбы как человеческий феномен. Именно человеческий, а не природный. Я его изучаю, находясь одновременно внутри и снаружи.
Пятнадцать лет назад оказалось, что лучший способ изучения Столбов - создать о них сайт. Мы его создали, собрали фантастическое количество источников (мемуары, фотографии и т.п.) и выложили на сайт (но выложили, к слову, ещё небольшую часть из того, что собрали и оцифровали). Уникальность (на тот момент) сайта была в том, что каждый из тысяч материалов разносился по многочисленным справочникам - скал, людей, компаний, событий и т.п. В результате получилась своеобразная энциклопедия столбизма. Сейчас я пользуюсь ей для для того, чтобы быстро найти нужную иллюстрацию к посту или проверить спорную фразу или дату.
По сути, в своих постах я по памяти пересказываю то, что давно висит на столбовском сайте. Но тут уже сказываются особенности интернетовского восприятия. Материалы, которые висят на стобовском сайте.написаны в основном не только задолго до интернета, но и задолго до компьютера. Да даже и свежие тексты не всегда для интернета годятся. Вот, например, небольшой пост про Геннадия Эссу собрал что-то около четырёхсот лайков и десятки перепостов. И Эсса этого стоит. А прекрасный, но большой текст о Жене Дмитриенко (Камикадзе) с совершенно уникальным (да что там - сенсационным!) видео прыжка с Коммунара осилило на порядок меньше пользователей. Просто потому, что многабукаф, ниасилили (с), К чему я это? В творческом плане интересно попробовать писать о Столбах в ФБ-формате: очень короткими постами с максимум иллюстраций. Вот я и пробую.
Может быть, со временем эти тексты перекочуют на Столбы.ру. А может быть, и нет. У меня там другая задумка - сделать большую мозаичную картину из текстов, написанных другими, примерно так: или так.
Поэтому я себя всё время удерживал от того, чтобы писать на столбовском сайте о Столбах самому. Но, может быть, и это потом пригодится. Не знаю. Столбовский сайт нужно серьёзно переделывать, но я возьмусь за это только после того как пересчитаю всех красноярских "кулаков". Лет через пять, значит. Е.б.ж.
Ну вот, одной мечтой меньше. Я об этом талдычил десять лет назад. Похоже, сбылось. Кто-нибудь юзал?
В 1895 году на Столбах произошла революция. На скалы стали лазать в лаптях. Оказалось, что они прекрасно держат на скале. Хотя, судя по тому, что пишет Яворский, большого распространения они не получили.
Но, во-первых, лазунов в те времена было - раз-два и обчёлся. Скалы покоряли, в основном, подставляя к ним срубленные деревья.
Во-вторых, лапти в Сибири не пользовались популярностью. По тайге в лаптях не походишь, в ходу были ичиги и прочая кожаная обувь. В ней же первые столбисты ходили на Столбы и в ней же пытались лазать. Но кожаная подошва - скользкая и ненадёжная. Когда обнаружилось, что лапти хороши на скалах, их пришлось специально заказывать "в России", причем солидными партиями, потому что они быстро приходили в негодность.
К слову, "Россия" и "Сибирь" в то время считались различными сущностями. В делах лишенцев - переселенцев я нередко читал такую формулировку: "Мы переехали в Сибирь из России в таком-то году". Это и впрямь была другая страна, и люди другие. Например, в Сибири никогда не было крепостного права,что, конечно, сформировало существенно иной тип крестьянина - самостоятельного и состоятельного. Уже поэтому все могли себе позволить кожаную обувь, в лаптях даже если кто и приезжал, то быстро с ними расставался. "В России" же лапти были в ходу до сороковых годов двадцатого века, а некоторые, говорят, встречали их там и позже.
Ну, так вот, лапти позволили подниматься на скалы без подпорок-деревьев, свободным лазанием. Пионером свободного лазания была член Чернышевской компании Анастасия Леонтьевна Качалова по прозвищу Кабарга (увы,её фотографии у нас нет), Леонид Петренко пишет, что она проложила "первый маршрут свободного лазанья к вершине высочайшего Второго Столба через Северное плечо, Галин Садик, Комнатку и катушку Танцплощадка. Маршрут известен как ход Сарачевка." Этот ход назван не в её честь, а в честь первой жертвы Столбов - гимназистки Марии Сарачевой, которая разбилась на нём в 1897 году. Но ход имени Качаловой - "Качаловский" на Втором столбе всё-таки есть, и он тоже впервые пройден неудержимой Анастасией Качаловой.
Качалова же в лаптях покорила и Такмак , открыв в 1899 году ход Тесьма (сейчас он называется Корыто). Вот такая Кабарга.
А в двадцатом веке появились галоши и сменили лапти. Но это совсем другая история.
UPD. В пятидесятых годах компания Беляка штурмовала скалу Гриф. Долго штурмовали. А, когда залезли-таки, обнаружили там истлевший лапоть. Такие дела.
Вчера в посте о лаптях я забыл сказать важное слово "лыковые". Потому что у современного человека слово "лапти" ассоциируется с берестяными поделками, щедро выставленными на всяких импровизированных торговых точках вдоль автомобильных трасс. Думаю, в этой бересте далеко не улезешь. Именно лыковые. Причем, говорят, именно из липового лыка.
Галоши на Столбах прижились не сразу. Яворский пишет: "На авансцену появятся калоши с их замечательным свойством крепко впиваться своею мягкой подошвой в малейшие неровности камня. В нашей компании калоши уже были, но, недооценивая их лазящую способность, мы употребляли их как факелы, а горели они замечательно. Ночное путешествие за водой на ручей было в тоже время и факельным шествием. Однажды я на барахолке купил уже потертые лапти и затащил их на Столбы. Как они прекрасно цеплялись за камень, но в Сибири лаптей не делали и не носили и этот случай с лаптями на Столбах больше и не повторился."
В "нашей компании" - это в Каратановской. На рубеже девятисотых годов эта
компания стала лидером на Столбах, сменив Чернышевскую.
Вот Каратановская компания на вершине Перьев (начало девятисотых годов). Давайте
посмотрим, во что они обуты. Да кто во что. Один в сапогах, второй - в галошах,
да. Остальные непонятно в чём.
А вот Беркуты (десятые годы). Уже поголовно в галошах. До самого двадцать первого века это была "фирменная" столбистская обувь. Столбистские галоши даже выставлены в британском музее, как-нибудь об этом расскажу.
К слову, я в галошах лазил всего один раз, мне не понравилось. Может, галоши были не по размеру и у меня пальцы свернулись в трубочку. По катушкам бегать - да, хорошо. Но в щелях расклиниваться... больно! То ли дело - "забил вибрам я в щелку туго". Но главное не в этом. Галоши таким лазунам, как я, были не по чину. Я понимал это так: если уж ты расхаживаешь по Столбам с галошами на шее, то ты должен и лазить соответствующе. А если твой предел - Огурец на Перьях, то, в галошах ли, без галош ли, что-то серьёзнее ты всё равно не одолеешь. А значит, нечего вид делать и показывать себя круче чем ты есть. По этой же причине я, например, не покупаю себе профессиональный фотоаппарат - для этого надо сначала научиться снимать как следует, чувствовать свет, композицию и т.п. Для моего же фотомастерства вполне достаточно смартфона, который к тому же всегда лежит в кармане и его можно выхватить в любой момент. Вот так-то так.
Фейсбук напомнил, чем я занимался два года назад. Сейчас занимаюсь тем же самым. И через два года буду заниматься тем же самым. И ещё через два года тоже. Е.б.ж.
Красноярского художника Дмитрия Иннокентьевича Каратанова мы знаем седым, суровым и крючконосым. Однако были времена, когда на Столбах он был молодым балбесом по кличке "Митяй" и основателем компании (даже нескольких), которые так и назывались - Каратановскими.
На Столбы "Митяй" попал, можно сказать, "с первой волной". Он с детства дружил с будущим известным красноярским архитектором Леонидом Чернышёвым, с которым они учились в гимназии. А Леонид Чернышёв - сын того самого Александра Семеновича Чернышёва, основателя столбизма. Ясное дело, Чернышёв-старший брал с собой на Столбы Чернышёва-младшего. А тот, ясное дело, прихватывал своего лучшего друга. Ко времени постройки чернышевской избы - 1892 году, это были уже семнадцатилетние крепкие ребята.
В 1898 году умер А.С. Чернышёв, Л.А. Чернышёв уехал в Москву учиться, Н.И.Суслов ходил на Столбы редко. А Каратанов остался, он подолгу жил на Столбах и писал их. А Чернышевская изба стала гнездом, в котором зарождалась первая Каратановская компания.
Так вот,одна из моих любимых фотографий.
Подпись: Комп. Подъ Четвертым Столбом. 1910. осень.
Я сначала думал, что Каратанов - это старик у костра. Ну, вылитый Дмитрий Иннокентьевич, только возраст смущал: в 1910 году Каратанову было 35 лет. Оказалось, однако, что это его отец Иннокентий Иванович. А сам Каратанов сидит, как положено начальнику, на бревне, ему подносят чашу с чаем, Между двумя Каратановыми стоит Авенир Тулунин, сын которого и предоставил нам эту фотографию, а у костра кашеварит юный Александр Яворский. Снимал Арсен Роганов, благодаря которому у нас есть множество фотографий Столбов начала 20 века. Фотография, конечно, постановочная, но колоритная донельзя. Я её очень люблю. И вы ею полюбуйтесь.
Мальчики налево!
Длинно, но интересно. Вот на этом Коньке я и застревал обычно. Дальше не рискнул сам. Ребята тоже долго там топтались.
Старые фотографии имеет смысл рассматривать с чувством, с толком, с расстановкой. Укрупнять их максимально. К слову, в те времена снимали не на фотоплёнку СВЕМА, а на стеклянные пластины. Качество было ого-го. И печатали на нормальной бумаге. Сканируя старые фотографии, я всегда поражался тому,что при увеличении количества точек при сканировании, зерно появлялось очень даже не скоро.
Увы, когда мы сканировали архив Тулунина, у нас был ещё плохенький сканер, точек на шестьсот. И сохраняли мы фотографии не в TIFF, а в Jpeg. Это потом появился стандарт - строго TIFF не менее 300 точек, а групповые - не менее 600 точек. Тем не менее мы сможем рассмотреть эту фотографию поподробнее.
Начнём с сапога, который валяется на переднем плане на второй фотографии. Сапог валяется один, второго не видно. Все мужчины, кроме Яворского - в сапогах - и оба Каратановы, и Авенир Тулунин, и Григорий Трегубов, который подносит Митяю чай. Ног девушек не видно, но девушки так бы сапог не бросили. И Арсен Роганов не бросил бы - он человек серьёзный, степенный.
Похоже, это сапог Яворского. Который (переходим к первой фотографии) кашеварит в галошах, надетых на обмотки. Что тоже как минимум странно. Он что, только что лазал, один без компании? Да и Четвёртый столб, под которым они сидят, не заслуживает того, чтобы ради него надевать галоши. Он ходится пешком, кроме разве что Баламута, но Баламут вряд ли был тогда известен.
Хотя, может быть, это потом столбисты стали надевать галоши только на скале, внизу же ходили в обычной обуви, а галоши висели на шее. Если надевать галоши вот так, серьёзно, с обмотками, может быть, в них можно было ходить и внизу. Не знаю. Мне кажется, это всё-таки минимальное удовольствие.
Похоже, Яворский варит что-то с мясом и снимает пенку. Иначе трудно объяснить, что и зачем у него в левой руке. Но костёр, если уже не погас, то угасает, дыма не видно вообще. И народ уже вовсю пьёт чай. А вообще возиться в галошах у костра как-то странно. Объясняю это только постановочностью кадра.
Да, кстати, и шапочка у Яворского классная.
Теперь смотрим за спину Яворского. Там - скамейка, сделанная из бревна. То
есть это - стационарная стоянка. К слову, Каратановские компании, после того как
в 1906 году была сожжена Чернышевская изба, стали "стояночниками" и всё время
меняли место дислокации. Судя по времени и месту съёмки, это стоянка США. К
Америке это название имеет очень слабое отношение. Просто кто-то сказал однажды
на этой стоянке:
Скоро ли будет сша? /т.е. щи/
А то я стал как мошша /т.е. мощи/
Так безымянная стоянка под Четвёртым столбом получила название - ЩА или США.
Смотрим, что на скамейке. На скамейке, слева направо: рулон бумаги (непонятно, зачем), потом вообще непонятно что, потом жестяная коробка для сыпучих продуктов (удобная вещь в походе), затем нечто, что я бы определил как смартфон, будь дело на сто лет позже.
За спиной Каратанова-старшего на дереве висит ящик из-под фотоаппарата. Фотоаппараты тогда были немаленькие, носить их приходилось в специальных ящиках (возможно, они уже тогда назывались кофрами, не знаю). В руках фотоаппарат не удержишь, к нему прилагалась тренога. Ну вот, всё это хозяйство не только приносили на Столбы, но и затаскивали на скалы. К слову, я не понял, НА ЧЁМ висит ящик. Не на ветке. На каком-то специальном приспособлении, которое крепится к стволу. Вон оно как!
Вскользь полюбовавшись Каратановым-старшим и ножом на ремне у Тулунина, перейдём ко второй фотографии. Девушки. Без девушек на Столбах никуда. Причём это девушки лазающие, по крайней мере одна из них. На ней явно не юбка, а шаровары. А верх - обычный, городской, тут френдессы смогут что-нибудь сказать, а я не спец. Вообще, принципиально важно - чтобы одежда была свободной и не стесняла движений. Сколько "туриков" в городских штанах порвали эти штаны на Первом столбе - подсчитать невозможно. Точнее, не порвали, штаны лопнули в паху, когда надо было задрать ногу. А ближняя девушка - в платье. Лазать, скорее всего, не будет, пришла за компанию.
Девушки, к слову, одна симпатичнее другой. Скорее всего, это Ольга Гилевич, Инна Зыкова (Инночка) и Елена Витощенко. Утверждать не буду, но похожи.
На фотографии много еще интересных деталей- как, например, крепится ведро над костром, и т.п. Порассматривайте сами, а я пошёл пересчитывать шарыповских кулаков. Солнце уже высоко.
Если бы я был журналистом, то озаглавил бы этот пост как-нибудь так: "Преемственность поколений". Но я не журналист и заголовков давать не буду. Хотя речь идёт о самой что ни на есть преемственности, в чистом виде.
Молодой Дмитрий Каратанов, как уже я говорил, попал на Столбы с первой волной - с Чернышевской компанией, и со временем основал Каратановскую компанию. В Каратановской компании начинал юный Александр Яворский, будущий директор заповедника "Столбы". А, когда он ещё он не был директором, привёл на Столбы группу школьников, один из которых тут же, с ходу, покорил Слоника, Звали его Евгений Абалаков и, конечно, о нём будет пост, и не один. Абалаков увлёкся Столбами и увлёк своих приятелей, среди которых, говорят, был и Ваня Беляк. Юность Беляка пришлась на "золотой век" столбизма - конец двадцатых годов. Именно он во второй половине сороковых стал восстанавливать столбизм, по которому жестоко прошлись война и репрессии.
Незадолго до смерти Дмитрия Каратанова, когда тот уже сильно болел, летом 1952 года, Беляк исполнил его мечту ещё раз побывать на Столбах. "Беркуты" просто на руках занесли его на скалу Ермак. Вот фотография, которую, к слову, сделал никто иной как Тойво Ряннель, так что тут преемственность в квадрате - и по части столбистской, и по части художественной.
Этот пост я бы тоже назвал "Преемственность поколений", если бы был журналистом. В начале двухтысячных неугомонная Юля Бурмак стала ежегодно делать массовый выход ветеранов-столбистов на Столбы.
Ветераны собирались и до этого, и после этого, но Юле удалось придать этому мероприятию размах: ветеранов завозили на Столбы автобусом, было обязательное массовое восхождение на Первый столб. Компания "Столбист", Юлей возглавляемая и состоявшая из студентов техноложки, организовывала необходимую страховку и помощь при подъёме-спуске.
А помощь была нужна: народ был уже сильно пожилой, были и за восемьдесят, были и с палочками, и даже с одной ногой. Была, к слову, Вера Гудвиль, чемпионка города на соревнованиях 1948 года, организованных "Беркутами".
Все благополучно поднялись и спустились. Вот сейчас я уже могу понять их счастье - тогда-то, пятнадцать лет назад, я ещё скакал вокруг них по Первому столбу, выбирая точку съёмки.
А теперь - фотографии.
Борис Абрамов в свои восемьдесят ещё ого-го
Людмила Рожина-Слинкова штурмует Тараканий лобик. Юные студентки готовы помочь
Людмила Рожина-Слинкова. На страховке -Юля Бурмак.
Два богатыря
Вера Гудвиль, чемпион города 1948 г.
Юля счастлива
Людмила Рожина-Слинкова
У нас на Менжинского благоустройство на детской площадке. Выколупали всякие качели-карусели, взамен поставили забор. Запасаюсь попкорном делаю ставки, сколько дней этот забор проживёт.
Говорят, забор - от собак, чтобы не срали. Как по мне, это собачьи хозяева срут на детских площадках. А что срут не сами, а посредством собак, дело не меняет.
В своих столбовских постах я легко перемещаюсь во времени и пространстве, не всегда обозначая время и место. Точнее - если я ставлю дату, то я за неё отвечаю. Но иногда забываю - и вот можно было подумать, что вчерашний пост о ветеранах - о событиях этого года. Нет, это было в июле 2001, и не все участники дожили до наших дней: нет уже Веры Гудвиль, Бориса Абрамова.
А сегодня хотел вернуться к Дмитрию Каратанову. Это был первый художник, писавший Столбы (если не считать Давыдова-младшего, о котором было сказано в посте про Кизямы). Но не вышло - быстро не нашёл диск со столбовскими картинами Каратанова, а долго искать времени нет. Поэтому перемещаюсь на орбиту - вот вам Столбы из космоса. Попробуйте угадать, где что.
Столбы привлекали многих художников, что и понятно - тут есть что писать. До того времени, как я взялся фотографировать картины, я не подозревал, сколько их. Счёт идёт на сотни.
Картины самые разные - от ремесленных поделок до буйных импрессионистских полотен. Снимал я их и на выставках (там снимать плохо, стекло отблескивает), и на квартирах у художников. И репродукции, если попадались, снимал тоже.
В живописи я не спец. Хорошую картину от плохой отличить сумею, но сказать о ней что-либо умное - вряд ли. Для этого есть специальные люди - искусствоведы. Но вот есть одна принципиальная вещь, касающаяся произведений искусства, именно она отличает их от ремесленных поделок. Художник не просто пишет пейзаж, он хочет выразить что-то невербализуемое. Писатель не просто описывает фабулу , вставляя диалоги с описаниями. Они пытаются передать зрителю/читателю некий образ, который не описывается отдельными словами, но этот образ должен возникнуть у зрителя/читателя в голове.
Так вот, Столбы и столбизм - это вот такая сущность, которую довольно трудно выразить. Хотя все пытаются - и художники, и фотохудожники, и писатели, и барды, каждый по своему. И, к слову, основная задумка сайта Столбы.ру была именно в том, чтобы собрать всё это в одном месте и из этих произведений сложить мозаичную картину. В общем-то, это получилось, хотя картина ещё далеко не закончена.
Впрочем, я ведь сегодня собирался выложить столбовские картины Дмитрия Иннокентьевича Каратанова. Судя по каталогу, это не все картины. Но удалось в недрах Художественной галереи кое-что обнаружить. Извините, не все картины подписаны, каталог есть, но сверяться с ним нет времени.
Каратанов за работой. Фото В. Дерябина
Д. Каратанов. Столбы. Тайга
Вот тут не уверен, что Каратанов. Лежал этюд среди кататановских картин. Но
фирменной подписи Каратанова нет. Не помню, говорили ли мне что-то про эту
картину.
Д. Каратанов. Столбы. Камень.
Д. Каратанов. Столбы. Летний день.
Д. Каратанов. Столбы. Камни
Как только не поют эту замечательную песню. И даже так. Но мне всё равно больше нравится от Animals.
Всё новое - хорошо забытое старое.
58—14. Контрреволюционный саботаж, т.е. сознательное неисполнение кем-либо определенных обязанностей или умышленно небрежное их исполнение со специальной целью ослабления власти правительства и деятельности государственного аппарата, влечет за собой лишение свободы на срок не ниже одного года с конфискацией всего или части имущества, с повышением, при особо отягчающих обстоятельствах, вплоть до высшей меры социальной защиты — расстрела с конфискацией имущества
Одну каратановскую фотографию я приберёг на сегодня. Она имеет непосредственное отношение к Столбам, хотя на первый взгляд этого не скажешь.
На фотографии Каратанов пишет картину "похороны Чальникова". О Чальникове чуть ниже, а сейчас немного предыстории.
В девяностых годах девятнадцатого века государство обратило внимание на Столбы. И в самом деле, подозрительное место. Красноярцы постоянно уходят туда, иногда на несколько дней, собираются группами, как карбонарии какие. Не затевают ли чего антигосударственного? Вот избу построили, в которой постоянно кто-нибудь есть.
Посылали туда филеров, но филера на Столбах видно сразу. Я уже говорил, что у столбистов фантастическое чувство свой-чужой. Стали появляться на Столбах и жандармы, которые не вполне понимали, что им там делать. Летом 1899 года они зачем-то полезли ходом Шахта на Первом столбе. Там на них свалился сверху камень. Никого не задел, но жандармы стали стрелять вверх и ранили столбиста Афанасьева, который к падению камня отношения не имел. Афанасьева и семерых его друзей задержали и через два месяца освободили. Именно этот инцидент послужил причиной того, что на Втором столбе написали слово СВОБОДА.
На самом деле никакой АНТИГОСУДАРСТВЕННОЙ деятельности на Столбах не было. Максимум, что там было - обычная интеллигентская фронда. Но Столбы с самого начала были НЕГОСУДАРСТВЕННОЙ территорией, со своими правилами, своим самоуправлением и т.д. И вот это государству очень не нравилось. Особенно это не нравилось большевистскому государству, но об этом позже.
То, что было при царе - это ещё цветочки. Но и эти цветочки очень возмутили столбистов. Чего это государство лезет на их территорию и устанавливает свои порядки? Мы тут и сами разберемся, что и как. Неумные и параноидальные действия власти практически на пустом месте создали "оппозицию".
Приходила, например, на Столбы комиссия по изучению столбистских песен с тем, чтобы найти в них крамолу. Впрочем, тогда собственно столбистских песен ещё не было, пели русские народные, но и они комиссии не понравились. Власти вынашивали решение запретить выход на Столбы или хотя бы запретить подъём на скалы.
Столбисты относились к этим инициативам с юмором, переходящим в сарказм. Как я уже говорил, это было очень похоже на то, как интернет относится к попыткам государственного вмешательства. Однако постепенно страсти накалялись.
Особенно возмутил столбистов инцидент у Третьего столба в марте 1901 года, когда в Чернышевскую избу жандармы пришли с обыском. Яворский рассказывает: "На следующий день к избушке со стороны Деда подошла группа жандармов под командой пристава Покрассо, прозванного в городе самоварчиком за его толщину и отодвинутые от туловища в локтях руки, как ручки у самовара. С пришедшими были в качестве понятых базайские крестьяне. Начался обыск. Жандармы были злы, они страшно устали, т.к. шли без лыж по целине, по необычному пути, круто поднявшись с Лалетиной прямо к Деду. Они обыскали всех трех столбистов, избушку, вскрывали пол под ядовитые замечания художников, по адресу сыщика особенно. Ходили по всем следам, сделанным от избушки художниками, но, конечно, ничего не нашли. Да и найти нечего было, т.к. предполагаемой печатной машины вовсе на Столбах и не было. Она была закопана в городе, возле Каратановского дома по улице Новокузнечных рядов, как сообщает в своем дневнике сам Каратанов."
Вот эти инциденты и "революционизировали" столбистов, довольно далёких от политики. А уж к 1905 году, когда на Столбы стало ходить много рабочих, особенно с ПВРЗ (один из которых, к слову, первым покорил Коммунар, который, впрочем, тогда назывался вовсе не Коммунаром), на Столбах стали проводить маёвки. Вот по возвращавшимся с такой маёвки рабочим был открыт огонь. В результате погиб рабочий Чальников. Его похороны вылились в акцию протеста, запечатленную Дмитрием Каратановым в картине.
А у Столбов и столбистов начались длинные и сложные отношения с государством, но об этом будет ещё много постов.
Весной 1906 года Чернышевскую избушку спалили. Яворский рассказывает об этом так:
"Ранней весной 1906 года еще по снегу, видимо, по распоряжению жандармерии была сожжена первая столбовская избушка, объединявшая столбистов. Быстро наступавшая реакция после бурного в Красноярске 1905 года коснулась и столбовского быта. Это, казалось бы, незначительное явление, произошедшее где-то там, в горах, не должно было отразиться на самочувствии закоренелых столбистов, к каковым несомненно относился и Д.И.Каратанов. На самом деле это не так. Если сожжение первого столбовского домика не оказалось, как то думали жандармы, полным разгромом столбовских основных компаний, то оно заставило там же на Столбах искать удобного подполья. Посещения Столбов горожанами, не принадлежавшими к «завсегдатаям», значительно сократились, а для основных компаний 1906 года сложился по-разному: кто попал в тюрьму, кто бежал, кто ушел в подполье, а некоторые разбрелись по затаенными камням Столбов и был «не находим» во время наездов казаков и жандармских сыщиков."
Первая столбовская избушка предвосхитила судьбу многих следующих избушек. Борьба государства со столбизмом протекала в зависимости от жесткости режима. В 1937-38 годов все избушки, за исключением двух "административных", единовременно раскатали или сожгли. В семидесятых-восьмидесятых годах избушки палили тайно, но регулярно - некоторые избушки, как Феникс, возрождались из пепла по нескольку раз. Бывало (но редко), когда избушки горели по халатности самих столбистов.
Вот любопытный "дубль". Вильям Соколенко сфотографировал картину В.И Воронова "Чернышевская изба", висевшую на стене избушки (сейчас не помню какой) . А через несколько дней картина сгорела вместе с избой, и нам осталась только её фотография.
Такие дела...
Субботний пост о Каратановской компании, которая собиралась не только на Столбах, но и в доме Каратанова на набережной (нынешняя улица Дубровинского). Собирались - и хорошо сидели! (с).
Мансарда гуляет. 1909 г. Ноябрь (Ред.: по сведениям А.Л.Яворского (слева направо): 1. Каратанов Дмитрий Иннокентьевич. 2. Жилин Николай. 3. Яворский Александр. 4. Оревков Андрей. 5. Гидлевский Кенсарин. 6. Тулунин Авенир. 7. Надольский Александр Романович. 8. Масленников Иннокентий. 9. Чеканинский Иннокентий. 10. Антипин Николай. 11. Масленников Михаил.)
Присмотримся поближе к гуляющей компании.
Между Каратановым и Тулуниным на окне странная штука. Я бы даже сказал, что это
вентилятор. Но она вообще не на окне. (Выяснилось, что это кристалл закрепителя)
Чай пьют с сахаром вприкуску. Я ещё такие времена застал.
Кто пьёт чай, а кто и не чай. А на стене, между прочим, висит каратановская
картина и явно столбовского происхождения.
Ну и, конечно, натюрморт смачный. Но, заметим, почти не едят и мало пьют.
Водки всего две бутылки на такую ораву молодых мужиков, плюс три бутылки винца.
По нынешним временам - даже не разминка.
Тепло дали в 86% домов Красноярска.
Совпадение? Не думаю! (с)
Тут все взялись постить фотки девяностых. Их есть у меня, но лень их искать и обрабатывать.
А вот историю вспомнил. Даже три. Рассказывал их тут или нет - не знаю.
Первая. Мои компаньоны в 1993 приобретали в Омске оборудование. И им не хватило миллиона. Миллион летом 1993 ещё был довольно большими деньгами. Не такими, как, например, весной 1993 года, но всё-таки. За него, в принципе, и грохнуть могли. Надо было срочно привезти миллион в Омск. А у меня были какие-то дела в Омске, я и вызвался. Одеваюсь я всегда, скажем так, небрежно, но тут надел вообще какое-то тряпьё, сандалеты какие-то рваные. Миллион сложил в холщовую сумку, помните, были такие, с "Ну, погоди!". И полетел. Страшно не было, было смешно. Всё кончилось благополучно.
Вторая. Пришёл как-то крутой мэн, собираясь заключить контракт. Я ему всё подсчитал, смету дал. Он посмотрел, хмыкнул и ушёл. И я его больше не видел. Через пару недель мне передали, что он всем рассказывает, какой я хреновый бизнесмен, потому что отдаюсь практически задаром. А я ему посчитал всё по-честному, с нормальной прибылью. Но ему надо было с понтами и дорого. А ещё через пару недель я узнал, что он не то сам застрелился, не то его застрелили. Я сказал себе тогда: пусть я хреновый бизнесмен, зато живой.
И третья. Один мой хороший знакомый, довольно большой бизнесмен, вынужденно познакомился с братками, кажется, в том же самом Омске. Пока он беседовал с братками в одной комнате, в другой комнате из кого-то что-то выбивали, и крик стоял такой, что приходилось говорить громче обычного. Мой знакомый тем не менее вышел без потерь, потому что держался спокойно, говорил аргументированно и сумел доказать, что он прав, а его оговорили. И ты знаешь, говорил он мне потом за пивом, у братков есть правило: они очень жестко следят за тем, чтобы за базар отвечали. Если ты что-то сказал, пообещал - ты должен сделать. Никакие отмазки не принимаются. Ты обещал? Обещал. Никто тебя за язык не тянул. Отвечать будешь своим состоянием, здоровьем и жизнью. Поэтому, сказал мой знакомый, там очень крепко думают, перед тем, как что-то пообещать. Вот это ему даже понравилось.
Собственно, это всё, что я могу сказать о "бандитских" девяностых. В остальном - было много интересного, много творчества, много глупостей и т.д.
Каратановская компания на Столбах. Каратанов справа вверху. Качество неважное, но лучше и нет. Эта фотография, как и многие стобовские фотографии начала двадцатого века, несколько раз попадалась нам в переснятом виде, там вообще ничего не разберёшь.
А потом выяснился первоисточник - фонд А.Л. Яворского в ГАКК, откуда, собственно все и переснимали. Яворский долгое время собирал материалы по истории Столбов. Тогда ещё многие участники событий были живы, у них были оригиналы фотографий. Яворский всё это собрал, прокомментировал, описал историю компаний, избушек и отдельных личностей. А перед смертью сдал это всё в государственный архив. Благодаря этому мы имеем вполне достоверный источник по истории столбизма конца девятнадцатого - начала двадцатого века.
Мы обратились в ГАКК с просьбой оцифровать этот фонд. ГАКК не отказал, и это, кажется, был первый или по крайней мере, один из первых опытов оцифровки материалов в красноярском госархиве. Это сейчас они там цифруют фонды с размахом, при помощи современных сканеров фантастической производительности. А тогда они дали нам в архиве стол со стулом, мы привезли компьютер со сканером и откомандировали в архив сотрудницу Maxsoft Лену Порохнявую, которая несколько месяцев жила там "на выселках".
Потом ещё много месяцев этот материал выкладывался на сайте, потому что и материалов было много, и разноска каждого материала по справочникам занимала много времени. Результат вы можете увидеть тут: http://stolby.ru/Mat/Yavorsky/GAKK/1.asp , только сразу предупреждаю: там ОЧЕНЬ много букв. Читать это всё - не на один день и не на одну неделю даже. Так что, если кому совсем лениво - мои посты по сути лайт-версия труда Яворского (если речь идёт о столбизме до тридцатых годов).
Да, кстати, а потом появился Коля Истомин и издал оцифрованные материалы Яворского одной толстенной книгой. Так что она стала доступна даже тем, кто на дух не переносит интернет.
Вот тут Мария Русакова напомнила с этими девяностыми (ТМ), а я не то чтобы забыл совсем, но как-то оттеснилось далеко вглубь. 1995 год. Красноярский журнал ON LINE. Первый компьютерный журнал, издаваемый за пределами двух столиц. И первый цветной журнал в Красноярске, хотя на самом деле вот этот первый номер ещё был не очень цветным, Но второй и далее - да, полноцвет.
Издавали журнал "крисовцы" Стас Батынский и Дима Сизых. А я был главным редактором. Проект был вполне безумным и общественным - я там, например, ни копейки не получил. Года два или три мы его выпускали, уже забыл. Кстати у меня где-то валяется второй комплект журнала, почти полный, может, одного или двух номеров нет. Если кому надо - забирайте самовывозом, только сперва надо найти.
Для Стаса это был трамлин в издательский мир - он хотел уйти туда из IT. Собственно, как только он туда ушёл, журнал и закрылся за ненадобностью. А для меня это был один из проектов по построению IT-рынка в Красноярске. У меня тогда вообще был на этом бзик - компьютерная полоса в "Комсомольце" и "Евразии", какие-то колонки в куче газет, первые компьютерные выставки, "Сталкер", клуб программистов, IT-ассоциация и много еще чего, что уже забылось. Не говоря уже о всяких компьютерных курсах.
Все эти глупости закончились вместе с девяностыми. Красноярский компьютерный рынок встал на ноги, а благодарная IT-общественность взялась на только что появившихся форумах обильно поливать меня говном, за что я им очень благодарен, потому что с тех пор никаким миссионерством я не занимаюсь, а просто делаю проекты, которые мне лично интересны, будь то Столбы. ру или книги памяти.
Яворского на Столбы привёл Авенир Тулунин (столбовская кличка Венка-Бурундук).
Яворский рассказывает об этом так в 1905 году "Этой весной еще на бульваре,
ожидая похода Енисея, я познакомился с таким же как и я любителем бродить
Авениром Тулуниным, которого просто звали Венкой. С ним мы обычно и стали
бродить летом. У кого-то была лодка и на ней мы заплывали по Каченской протоке
на остров Татышев и там у костра проводили время. А когда кончалась провизия, то
Венку мы отправляли к нему домой или он писал своей мамаше Фекле Петровне
записку примерно такого содержания: "Съели всё, пришлите с посланным чего-нибудь
и махорки". А курили мы тогда уже почти все. Мамаша Венкина, конечно, была рада
что он жив и снабжала гонца просимым. Мы снова оживали. Удили пескарей и ельцов
и съедали присланный хлеб. Кроме того, уже без лодки через плашкоут мы бывали и
на конном острове, где днем загорали, ловили рыбешек и так просто бродили, а под
вечер собираясь у костра, рассказывали анекдоты, деля их на Поповские, Детские,
Офицерские, Еврейские, Армянские и просто без рубрик.
<...>
Венка Тулунин, ходивший раньше меня на Столбы, стал звать меня туда и через него
я познакомился со Столбами и полюбил этот замечательный уголок окрестностей
Красноярска. Но все же я на Столбы пока ходил мало, предпочитая другие, не менее
красивые окрестности города."
Надо сказать, что Яворский бывал на Столбах и раньше. Но они его ещё не зацепили. Так бывает. Человек может много раз побывать на Столбах - и не понять. Я, например, тоже не сразу врубился. Тем более, что я приехал "из тайги" и ничего необычного в Столбах не видел. А Яворский и вовсе с детства был бродягой и видел немало красивых мест. И воспринимал Столбы просто как одно из этих красивых мест, не более того. Запомним, однако, что именно благодаря Венке Тулунину Яворский полюбил Столбы. У Венки понимание уже было.
Кто кого привёл к Каратанову, неизвестно. Яворский пишет, что уже в 1905 году он бывал на Каратановской мансарде почти ежедневно. И ему, и Венке было 16 лет.
Потом время стало их растаскивать. Яворский поехал в Киев учиться в университете, но летом всегда был в Красноярске и почти всё время на Столбах, в Каратановской компании. Авенир уехал работать на Удерейские прииски, но при малейшей возможности приезжал в Красноярск и ходил на Столбы. Потом была первая мировая, потом гражданская, потом советская власть - и мы можем посмотреть по фотографиям, что делало время с жизнерадостным Венкой-бурундуком. В 1937 году его расстреляли. Яворского тоже арестовали, но дали 10 лет и отправили в Вятлаг. В письмах из Вятлага Яворский спрашивает конспиративно, как, мол там наш бурундук - но из дома ничего про "бурундука" не отвечают, потому что сами не знают: взяли, и всё. В поэме "Столбы", написанной в лагере, Яворский не раз вспоминает друга Венку, а лагерную рукопись поэмы потом отдаст на хранение сыну Авенира - Аркадию
Ещё о девяностых, великих и ужасных. Я уже рассказывал, что ушёл из НИИ в кооператив в 1989 году. Мои коллеги, гонявшие чаи по НИИ, крутили пальцем у виска и говорили "нафиг надо". Потом случился 1992 год, к которому я был вполне готов, потому что все необходимые шишки набил до этого. А те, которые пили чаи, так их и пили, пока их НИИ не разогнали. Сейчас они плачутся о лихих девяностых и восхваляют времена, когда они гоняли чаи по НИИ. Чай, к слову, тогда был абсолютно говённый, но подобное тянется к подобному.
На десерт - моя статья 1990 года. На этом тему девяностых для себя закрываю, некогда, блин. Фантастически некогда. Хватит болтать, работать надо (с). И, да, каждый человек свободен в той мере, которую заслуживает.
Побывал сегодня в СиБФУ на конференции "Информационные технологии в гуманитарных науках" (http://conf.sfu-kras.ru/humanities-it). Увы, смог поучаствовать только сегодня и только после обеда. Времени нет, книга горит синим пламенем. А конференция по теме - самое моё, для гуманитария широкого профиля. Я четыре часа наслаждался.
Ну, навскидку:
"Оцифровка исторических источников в контексте цифрового перехода"
"Веб-архивы в исторических исследованиях: опыт онлайн истории органов
исполнительной власти Томской области "
И даже:
"Семантическое издание 90-томника Толстого: первые результаты и перспективы"
(вот тут мы с докладчицей в кулуарах особенно спелись, после того как я сказал,
что собрал почти весь девяностотомник в своё время).
И так далее.
Ну и я там тоже про проект Столбы.ру слово замолвил. По такому случаю даже джинсы сменил на штаны от Кардена. Международная конференция, не хухры-мухры.
Из фонда А.Л.Яворского.
"Третья Каратановская компания в городском саду на боковой аллее.1909 год. Здесь
придя со Столбов и приняв городской вид, мы пели старинные русские песни. Верх
ряд: Тулунин А., Гидлевский К., Огурцова З., Оревков А., Берг H., Яворский А.,
Сципион /Шаркова/А., Харьковец К., Морозов В., Сред, ряд: Морозова А., Жилин Н.,
Харьковец М., Масленников И., Гилевич О., Надольский А. Нижн. ряд: Витощенко Е.,
Каратанов Д., Харьковец М., Зыкова И., Гилевич Т., Климов А."
"Летом 1909 года я ездил в экспедиции красноярского музея в Минусинские степи
и на Чулым. В Ачинске я задержался у своих родителей и приехал в Красноярск
только под осень.
Когда я пришел в Мансарду и встретился с друзьями, мне сказали, что компания
наша уже не та, что была в прошлом году. Прежде всего, в нее вошли девчата.
Сообщив эту новость, Венка Тулунин спросил моего мнения на счет этой
укомплектовки. Что оставалось делать, конечно, согласиться с фактом. Вечерами
компания собирается в городском саду, там я и могу увидеть ее в новом составе.
Когда я пришел в сад и свернул на левую боковую аллею, то я сразу же услышал отдаленное хоровое пение. Наверное, наши, подумал я, и быстрей зашагал по аллее. Не доходя конца аллеи, я наткнулся на большую группу людей. Это были слушатели. Пели здорово. Я остановился и слушал.
Женские голоса сделали хор выразительным и звучным. Пели Звездочки.
Я протиснулся через толпу слушавших и смешался со своими. Хор прервал пение,
и я поочередно обошел новых знакомых. Да! Компания стала большой. Пели хорошо,
успели спеться. Тенорок Васи Морозова поддерживал теперь баритональный тенор
Андрея Климова. Большой силы сопрано Маруси Степановой почти покрывало другие
женские голоса, Инна Зыкова, которую я знал и раньше как-то по-особому вторила и
порой хотелось слушать ее одну, как бы выслушивая сквозь хор. Если сюда
прибавить сильный дискант Надольского, басов в лице Каратанова, Тулунина и даже
Гидлевского, то действительно такой хор можно слушать. И хор слушали, даже
уходили от оркестра, когда узнавали, что хор уже поет.
В ближайшие дни компания должна была сниматься здесь же на боковой аллее у
своего фотографа любителя. Действительно вскоре мы и снялись. Как хорошо, что
сохранилась эта фотография с такой певучей компании - Каратановской третьей."
Бросается в глаза, что большинство Каратановской компании - студенты и гимназисты. И это неудивительно. Хотя были в компании и люди гораздо старше: сам Каратанов, Надольский, да и Арсен Роганов, которого на фото нет, потому что он - снимает.
И вот это одна из загадок столбизма - как образуются компании и что их объединяет. Уж точно не соц. положение и происхождение - в той же Каратановской компании были и рабочие, и художники, и служащие, и гимназисты, и учительницы. Да, как правило, они объединяются вокруг лидера (в данном случае Каратанова). Но: как потом распределяются роли (а они распределяются), как приходят новые члены компании и как уходят старые? Эту тему частично затронула Лилия Подберезкина в своей диссертации, но тут есть ещё простор для исследований, нашлись бы только исследователи...
Так вот, всё-таки о песнях. Яворский пишет: "Самым характерным для этой третьей каратановской компании была ее песенность. Пелось сидя, стоя, лежа, под Столбом и на Столбе и даже в дороге. Лалетиной не ходили, а только Каштаком. Надольский пел даже при подъеме в самых крутых местах. Песни были самые разнообразные. Были сольные выступления и хоровые." А дальше приводится список из более ста песен, которые они пели. Было желание вытащить этот список прямо в пост, но тогда никто бы не дочитал этот пост до конца.
На Столбах всегда много и с удовольствием поют, но до шестидесятых годов двадцатого века не было собственно столбистских песен. Они появились, когда появилась авторская песня. Конечно, люди поющие стали складывать и свои песни. Начинали с переделок известных песен (как, например, "Нелидовский шалман"), написали множество проходных романтических, таких, какие жестоко, но справедливо высмеял Кортнев в своей "Снежинке". Но были и песни, которые очень точно соответствуют столбовскому духу, как, например, баякинская песня "Я на Столбах!". Я давно прошу Сергея выложить эту песню на его канал в Ютьюбе, но ему всё некогда. А тут я наткнулся на эту песню в концертном исполнении у себя в архивах, да и спиратничал.
Эта песня могла бы быть гимном столбизма, если бы её можно было петь хором. Но хором её петь трудно, поэтому официальный гимн столбизма - совсем другая песня, на первый взгляд к Столбам не имеющая отношения, однако удивительным образом родственная столбизму. Это - "Истома", которой заканчиваются все столбовские посиделки, в зале ли, на вершине ли, в избушке ли. Я её записывал несколько раз в таком, даже не хоровом, а в "толпяном" исполнении, когда её орут несколько десятков лужёных глоток под аккомпанемент всего, что попалось в руки. Именно её искал я в огромных столбистских архивах, но быстро найти не смог (точнее, нашёл - но в "камерном" исполнении, на три голоса, а тут суть именно в толпе и стихийном рёве), а времени переслушивать многие часы аудио и видео у меня сейчас, увы, нет. Но найду - запощу обязательно. А может, френды помогут - но, повторюсь, нужна запись МАССОВОГО исполнения, желательно на Столбах, а не в зале.
Спасибо Аркану Аркановичу за подсказку. "Истома", действительно, нашлась в фильме "Поклонение камням", о котором я ещё скажу, конечно. Да ещё и с подходящим карнавальным видеорядом (и о карнавальности, как в смысле Бахтина, так и без оного, тоже ещё много чего будет).
А сейчас - про "Истому". Казалось бы - песня к Столбам никакого отношения не имеет. Чё за фигня вообще: "По равнинам, по ухабам, едем к бабам, едем к бабам" - и так далее. Но суть произведений не в отдельных словах. Настроение, которое создаётся сочетанием слов, попавшей в точку музыкой... Эту песню надо слушать, не обязательно вникая в слова, а просто как нечто цельное. Даже если бы её пели на английском языке, всё равно она была бы гимном столбизма. Я так думаю (с).
Когда б вы знали, из какого сора...
В общем, в 12-том томе книги памяти был у нас раздел "Документы". И я туда, конечно, на радостях напихал множество сканов документов, нарытых в районных архивах. Напихал столько, что большая часть просто не вошла при вёрстке, мы не укладывались в размер книги. В 14-том томе тоже есть раздел "Документы". И я сложил туда все документы, которые не вошли в 12-й том и не попали в 13-й. И добавил те, что встретились в этом году.
А потом как-то немного упорядочил: сначала по лишению, потом по высылке, внутри высылки - тоже по порядку.
А потом начал снабжать документы комментариями.
А потом увлёкся и стал описывать всякие случаи, коллизии и т.п., происходившие при высылке. А заодно добавил ещё документов.
А потом долго не мог остановиться, потому что каждый раз вычитывая текст, добавлял ещё что-нибудь.
Получилось непонятно что - статья не статья, обзор документов не обзор документов, странного жанра и большого объёма, под названием "Технология раскулачивания". Там расписано всё, как оно происходило именно технологически, с примерами низовых документов (на уровне сельсовета, максимум райисполкома).
Когда материал достиг сорока пяти страниц. с большим трудом сказал себе "стоп", распечатал материал и отнес на согласование редколлегии.
Самое смешное, что в 14-й том этот материал, скорее всего, не войдёт, из-за размера. Ну куда к чёрту: в книге в 512 страниц 45 страниц занимает одна статья. Придётся опять отрезать хвост по самые уши (с).
Опаньки. Наверное, я последний, кто это узнал. У песни "Истома", оказывается, есть автор - Н.А.Шипилов . И оригинальный текст существенно отличается от того, что поют на Столбах.
Истома
Ах, истома, ах, истома
Все зовет, зовет из дома,
Все зовет, зовет меня из дома!
Лучше я возьму гитару,
Запрягу буланых пару,
И пусть летят в высокие метели!
И пусть стучат, стучат копыта -
Между нами все забыто
На постели, на чужой постели.
По ухабам, по ухабам
Едем к бабам, едем к бабам,
И пусть звенят высокие метели!
И пусть стучат, стучат копыта -
Между нами все забыто
На постели, на чужой постели:
Ах, истома, ах, истома
Все зовет, зовет из дома,
Все зовет, зовет меня из дома:
Лучше я возьму гитару,
Запрягу буланых пару,
И пусть летят в высокие метели!
И пусть стучат, стучат копыта -
Между нами все забыто
На постели, на чужой постели.
1968
Сегодня суббота, и можно выделить сорок минут на то, чтобы посмотреть документальный фильм "Поклонение камням". Фильм вышел в 1991 году и посвящён памяти Володи Теплыха. Это первая попытка смыслить столбизм с помощью кинодокументалистики. Вторая попытка была в "Территории свободы", которую мы, надеюсь, когда-нибудь увидим в свободном доступе.
Фильмы, по сути, об одном и том же, но отличаются "точкой съёмки". Александр Михайлов пытался рассказать о столбизме "снаружи", Александр Кузнецов - "изнутри".
Оба фильма получились. Критерий простой - как их приняли столбисты. Любую лажу они видят сразу же и не прощают. Но оба фильма приняли "на ура". К слову, и с сайтом было то же самое - мы с ним уже получили второе место на всероссийском конкурсе, благодарность от мэра и ещё что-то - но только, когда на очередном осеннем столбистском празднике получили столбистскую медаль, шутейную - но серьёзную, поняли, что всё сделали как надо.
Да что там слова разводить. Кто не смотрел "Поклонение камням" - обязательно посмотрите. А кто смотрел - повторите в удовольствие. Я вот просто ссылку проверял - но не удержался и посмотрел до конца.
Вот только сдал своё непонятное произведение про технологию раскулачивания на утверждение редакции - а среди списков откопался чудный документ - личная карточка выселяемого. Надо сказать, что в Восточно-Сибириском крае и Западно-Сибирском крае формат этих карточек был разным, даже по размеру. В ВСК они были маленькими, размером с библиотечную карточку. А в ЗСК - формата А5. Зато в ВСК их напечатали сколько надо, и они встречаются почти во всех делах. А в ЗСК они написаны от руки на листе бумаги, или в лучшем случае напечатаны на машинке. А вот типографская попалась впервые, хотя я уже шесть районов из ЗСК обработал.
В "Поклонении камням" рассказывается история про столбистские галоши в Британском музее альпинизма. Но рассказывается как-то вскользь, невнятно, и даже непонятно, о ком там вообще идёт речь. Поскольку фильм в целом посвящён Теплыху, складывается впечатление, что история о нём. Это вообще особенность кино- и -теле-восприятия: ты схватываешь общую картину (пусть даже с погрешностями), но детали пропускаешь напрочь.
Так вот, это был не Теплых. Хотя Теплыха и затаскивали в спортивное скалолазание (он даже на соревнования минимум один раз ездил), но он там особенно не блистал. Что лишний раз говорит о том, что столбизм и спортивное скалолазание - существенно разные вещи. А это был Александр Губанов по кличке Шурик из Искровки. Искровка - это изба такая. Я нём ещё расскажу, а сейчас предоставлю слово Анатолию Ферапонтову (Седому), который эту историю и расскажет. Столбисты любят рассказывать эту историю. У неё явный подтекст "как наши ихних сделали", но это тот случай, когда именно сделали.
------
Анатолий Ферапонтов. Байки от столбистов - III
Калоши для Британского музея
В 1973 году на побережье Северного Уэльса, где проходил международный сбор альпинистов, случилась трагедия со швейцарской связкой. Парень, шедший первым, сорвался, под его весом вылетели все закладки, которые он плохо, неумело устанавливал в щелях, кроме одной, самой нижней. Пролетев метров 40-50, парень повис на веревке мертвым; на другом конце веревки повисла страховавшая его девушка, Рита Вернли. Единственная закладка под тяжестью двух тел могла вырваться в любую секунду.
Внизу после криков ужаса наступило замешательство: как спасти девушку? Бежать
вокруг и спускаться к ней сверху или лезть по их маршруту, организовывая
страховку - равно долго. Красноярский столбист Александр Губанов, единственный
наш соотечественник на этом сборе, не знал по иностранному и не понял их
сомнений. Он просто полез наверх один и без страховки, добрался до Риты и
спустил ее вниз. Не очень-то доверяя новомодным закладкам, он всегда держал на
поясе несколько надежных крючьев, вот тут они ему и пригодились.
Местные власти справедливо сочли этот поступок спортивным подвигом, и с тех пор
спортивная обувь Губанова, простые калоши, сделанные в Томске, хранятся в
Британском национальном музее альпинизма и скалолазания.
Шурик из Искровки
Это Губанов как раз в Англии. Непривычно суровый.
Александра Губанова на Столбах воспитывал Владимир Мазуров по кличке Беня. Воспитывал, что называется, с младых ногтей. Вот они на фото, воспитатель и воспитуемый. А потом они на пару открыли ход Новый Авиатор на Перьях.
К слову, ход Авиатор был открыт ещё в 1937 году. Название произошло не то потому, что в этом месте скала напоминает пропеллер, не то, говорят, потому, что открыл его курсант Красноярского авиаклуба. Как бы то ни было, это один из самых непростых и красивых ходов. Ну, а Новый Авиатор ещё сложнее и ещё красивее. В фильме "Поклонение камням" есть фрагмент, где его проходит Володя Теплых - красиво, в полёте.
О том, как ход был открыт, рассказывает Анатолий Ферапонтов (Седой).
"Году в 1970 Володя Мазуров придумал на Перьях ход, названный сразу Новым Авиатором. Он придумал, а Шурик, как его воспитанник, должен был идею реализовать. Противный, сыпучий, ломающийся под руками камень; Губанов долго чистил переход на старый ход с нового, обстукивал молотком, тер металлической щеткой,- на страховке, конечно, поскольку - отвес. Наконец, кажется, все готово, можно пролезть. Народу собралось немало: еще бы, такое событие, открытие нового хода, к тому же не на Бабке какой-нибудь замшелой, а на Перьях, да в таком месте, на которое люди сотню лет любуются, прямо с фасада, но никому и в голову не приходило там пролезть.
Представление началось: Мазуров сидит наверху с веревкой, страхует, Губанов подбирается к ключевому месту, и тут Володя травит веревку петлей до земли: все, страховки нет. Шурик взвыл: "Беня, что ты делаешь, выбери!", а тот будто не слышит; мы же сидим с друзьями на Львиных воротах и наблюдаем этот спектакль, видим на лице у Мазурова довольную улыбку. Снизу опять отчаянный крик; наверное, Губанов не слишком тщательно там все прочистил,- так, лишь бы пролезть со страховкой. Мы стали беспокоиться и покрикивать: да выбери же ты! - а Мазуров оставался по-прежнему безмятежен.
Шурик, конечно, пролез, да только Беня в этом и не сомневался."
Беня и Шурик
Губанов на Новом Авиаторе
По телевизору цитируют чьи-то стихи:
"Будто бабочек лёгкая стая..."
Неучи! Даже первоклашки знают, что бабочки ходят косяками, а не стаями!
Наше кисо громко плачет.
Кстати, о Перьях. Вот две фотографии Перьев начала двадцатого века. Непривычно, да? Хотя, к слову, одно деревцо там всё-таки храбро держалось до нынешних времён, не знаю, живо ли оно сейчас.
Немудрено, что сейчас на этом месте голая дресва - это место одно из самых популярных на Столбах. Ещё часто публикуют фотографии голых корней деревьев около Первого Столба. Зрелище, конечно, жуткое, но я бы так не драматизировал. Так выглядит довольно небольшой участок ТЭР Первый столб-Бабка-Дед-Перья. Даже тропа от Перьев к Четвёртому столбу уже не настолько торная. А, чуть свернуть с туристической набитой тропы, там уже вполне заросшие тропки. В последний свой поход я по привычке, напившись ключевой воды, рванул вверх от Беркутовского ручья к Слонику - и через несколько метров тропа потерялась вообще. Или я слишком влево забрал, или там теперь никто не ходит. Но ломился по целине, без каких-либо троп вообще.
Впрочем, биологам-экологам видней. И с лестницей на тропе Энтузиастов я уже смирился.
Лермонтов (ТМ)
В СибФУ сегодня отмечали 80-летний юбилей Вениамина Сергеевича Соколова. Хорошо отметили, тепло. Ещё и концерт симфонического оркестра в придачу - эти концерты тоже ввел Соколов. Была и презентация прототипа бюста. Сам бюст сделать не успели, да и маловероятно было успеть. Но в январе будет ещё одна годовщина, тогда и бюст подоспеет. К слову, деньги в основном собрали, но ещё чуть-чуть не хватает, буквально несколько десятков тысяч. Так что, если кто-то хотел, но не успел - ещё можно поучаствовать.
Только обязательно напишите в графе "Основания платежа" в точности то, что необходимо, чтобы у нас не было потом проблем с налоговой.
Краткое название: РОО КО "Мемориал"
ОГРН 1022400013679
ИНН 2466059772
КПП 246601001
Р. счет 407 038 105 312 801 107 44
К. счет 301 018 108 000 000 006 27
БИК 040407627
Восточно-Сибирский банк Сбербанка РФ
Красноярское городское отделение 161 СБ РФ г. Красноярск
Не забудьте в графе "Основание платежа" написать "Средства целевого назначения
на объект социально-культурного назначения памятник В.С. Соколову"
Хм. А чё бы за год по сотне гигов не прибавлять? Но всё равно спасибо.
(Моему ящику в Яндекс.почте 7 лет. Мне добавили 7 гигибайт")
Кстати, о лестницах. Была на Втором столбе самая настоящая лестница, до самого верха. Предоставлю слово Борису Николаевичу Абрамову.
Новичка с трудом поднимают на Столб,
он дрожит и в страхе спрашивает:
- А спускаться здесь же будем???
- Нет, там для спуска лестница есть!
(Из шуток столбистов)
А ведь в самом деле была же лестница. Мало кто помнит, но на Второй столб можно было подняться и конечно спуститься по лестнице.
Построенная в 1939 году для участников Всемирного конгресса географов, посетивших Столбы во время пребывания их в Красноярске. Ее установили со стороны Архиерейской площадки и вела она прямо под Орлиное яйцо на вершину Второго.
Лестницу была сооружена из лиственничных бревен и состояла из двух секций, и даже были перила с двух сторон. Популярностью среди столбистов лестница не пользовалась. Ведь рядом был Леушинский - и интересней и романтичней!
После войны, в 1946 г., когда мы начали активно ходить на Столбы, шутки ради, мы этой лестницей иногда пользовались. Правда тоже на столбистский манер - поднимались на скорость, поднимались и спускались без помощи рук и т.п.
Постепенно лестница ветшала, отдельные ступеньки выламывались, перила сгнили. И к 1954 г она уже была небезопасна. По решению совета скалолазов "Беркуты", по согласованию с дирекцией заповедника, лестница была демонтирована. Руководил работами К.М.Шалыгин, в те годы именно он возглавлял столбистское движение.
Сейчас от лестницы остались немногочисленные воспоминания, да зацементированные углубления от опор лестницы.
Участник демонтажа лестницы
Б.Абрамов
Очередная история из серии "Под корень". Взяли по одному делу всех совершеннолетних членов семьи. Двоих расстреляли, Двоих в концлагерь. Невестку не посадили, но выслали вместе со всеми несовершеннолетними.
А выговорите "тридцать седьмой". Это ещё тридцатый только...
БЕССОНОВ (Безсонов) Яков Матвеевич. Род. в 1878 (1875) в Курской губ.
Проживал в с. Дубинино Дубининского с/с Березовского (ныне Шарыповского) р-на
Ачинского округа. Состав семьи: жена Васса Терентьевна (Тимофеевна) 1878 г.р.,
дети: Григорий, 18 л., дочь, 14 л., сын, 10 л., сын, 8 л., Кирилл 1907 г.р., его
жена Федосья Тимофеевна 1907 г.р., их сын, 1 г. Лишены избирательных прав в
1928, высланы за пределы р-на в 1930. Арестован 03.1930. Обвинение в КРБ.
Приговорен 23.04.1930 тройкой ПП ОГПУ СК к ВМН. Расстрелян в 1930 в г. Ачинске.
Реабилитирован.
Жена БЕССОНОВА Василиса Терентьевна. Род. в 1875 в Борисоглебском уезде
Тамбовской губ. Русская. Работала в личном хозяйстве в с. Дубинино Березовского
р-на СК. Арестована 07.02.1930 по делу Проворотова Г.С. (61 чел.). Обвинение в
КРБ. Осуждена 23.04.1930 особой тройкой ПП ОГПУ СК на 5 лет концлагерей.
Реабилитирована 05.11.1990 Красноярским крайсудом.
Сын БЕССОНОВ Григорий Яковлевич. Род. в 1912. Уроженец и житель с. Дубинино
Березовской вол. Ачинского уезда Енисейской губ. Русский. Работал в личном
хозяйстве. Арестован 07.02.1930 по делу Проворотова Г.С. (61 чел.). Обвинение в
КРБ. Осужден 23.04.1930 особой тройкой ПП ОГПУ СК на 5 лет концлагерей.
Реабилитирован 05.11.1990 Красноярским крайсудом.
Сын БЕССОНОВ Кирилл Яковлевич. Род. в 1907. Уроженец и житель с. Дубинино
Березовской вол. Ачинского уезда Енисейской губ. Русский, малограмотный. Из
крестьян-кулаков. Занимался сельским хозяйством. Арестован 03.1930. Обвинение в
КРБ. Приговорен 23.04.1930 особой тройкой ПП ОГПУ СК к ВМН. Расстрелян 1930 в
Ачинске. Реабилитирован. (019692).
Невестка БЕССОНОВА-ЧЕРКАШИНА Федосья Даниловна. Род. в 1907. Уроженка и житель
с. Дубинино Березовского р-на СК. Домохозяйка. Арестована 09.04.1930. Обвинение
в пособничестве банде Пимщикова-Озерных. Дело прекращено 15.04.1930 Ачинским
окротделом ОГПУ (ст. 202 п. 2 УПК РСФСР), реабилитирована (019692) (АРУ ФСБ
России по Красноярскому краю д. 019692; Назаровский городской архив, ф.
Р-10/584, оп. 1-с. дело 14, 88).
Опубликовано: Facebook
© Алексей Бабий 2015